Он улыбнулся своим наблюдениям, прилег на диване в гостиной и включил телевизор. На экране участники очередного пустого ток-шоу разбирали семейные дрязги героев программы. На другом канале ругались разнолагерные политологи, которым, казалось, было неважно за что, лишь бы процесс шел. Переключая каналы, Павел наткнулся на трансляцию оперы. Он сделал звук громче, достал из бара коньяк и налил немного в бокал, предвкушая приятный отдых под музыку Пуччини в преддверии наступающей нерабочей субботы. В этот момент зазвонил телефон.

– Привет, мама!

– Здравствуй, Павлик! Ты дома?

– Как ты и наказывала: вернулся до девяти, уроки сделал, посуду помыл.

– Устал, сынок?

– Есть немного. Сижу, отдыхаю. Кстати, по «Культуре» идет «Тоска».

– В чьей постановке?

– Не знаю, только что включил.

– Сейчас отцу подскажу. Кстати, ты не забыл, что обещал завтра заехать?

– Обязательно, мамуль, если ничего экстраординарного не случится.

– Мы тебя ждем, соскучились. Отдыхай, Павлик, до завтра!

– Папе привет! Целую вас.

Не успел Павел взяться за бокал, как снова раздался звонок:

– Павлик, забыла спросить. Может, шашлыки пожарим?

– Я не против. Отличная идея!

– Очень хорошо, тогда пойду замариную мясо. Ну, все, пока!

– До свидания, мама.

Павел поднял бокал, круговыми движениями взболтал янтарную жидкость и поднес к носу, чтобы ощутить букет. Телефон зазвонил в третий раз. Не глядя на экран, Павел включил громкую связь и сделал тише звук телевизора.

– Слушаю, мама!

– Пока еще не мама! – весело ответил женский голос.

Несмотря на неизвестный номер, голос показался знакомым.

– А кто вы? – осторожно поинтересовался он.

– Это Юля, – ответила женщина, и Павел мгновенно вспомнил бархатистые нотки. – Юлия Андреевна, режиссер. Помните?

– Конечно! Не помню только, чтобы давал вам номер своего мобильного.

– А вы, Павел Николаевич, и не давали. Я же предупреждала, что не отстану.

Она говорила уверенно, настойчиво и без навязчивости. Даже с какой-то легкой хитринкой, что, как ни странно, Павлу нравилось.

– Вы страшный человек! – в той же тональности произнес он. – Только, если вы опять с утренним предложением, мой ответ – нет.

– Это неправильный ответ!

– На том и порешим. Хорошего вечера, Юлия Андреевна, – твердо произнес Павел и нажал кнопку отбоя.

Он успел прослушать примерно половину чувственной арии Каварадосси, когда в композицию оперы вновь ворвался телефонный звонок. Павел посмотрел на экран. Последние цифры – 77. Опять госпожа упрямица!

– Юлия Андреевна, мы уже все обговорили…

– Послушайте, Павел Николаевич! За сегодняшний день, который к тому же еще не закончился, вы уже дважды позволили себе некорректное поведение с женщиной. Сначала ушли, не дослушав меня, сейчас – бросаете трубку! Хотите вы того или нет, но я буду вынуждена звонить вам до утра! Пусть не дам покоя вашей жене и детям, но заставлю вас меня выслушать!

В выразительном голосе Юлии, помимо бархата, зазвучала и сталь. «А дамочка с характером», – подумал Вараксин.

– Ничего у вас не выйдет, – спокойно сказал он. – У меня нет ни жены, ни детей.

– Как нет? – обескуражено спросила Юлия.

– Жена была, а потом ее не стало, – таким же ровным тоном произнес Павел.

– Простите, Павел Николаевич, я не знала… Мне очень жаль, – с неподдельным сочувствием сказала Юлия.

– Чего жаль? Что сейчас она вместе с новым состоятельным мужем пьет «Дом Периньон» где-нибудь на яхте в Средиземном море? – иронично уточнил Павел.

Повисла короткая пауза, а потом Юлия возмущенно воскликнула:

– Ну, знаете, Павел Николаевич! Давно уже меня никто так не бесил!

– Помилуйте, а я здесь при чем! Вы невесть что домыслили, а я виноват…

– Павел Николаевич! Пока мы будем общаться, всегда и во всем будете виноваты вы, запомните это! – эту категоричную фразу Юлия произнесла неожиданно мягко, даже вкрадчиво.

– Предлагаю мировую! – весело продолжил Павел.

– Совсем другое дело, – Юлия на пару секунд замолчала, а затем спросила: – Ну, и?..

– Что? – недоуменно поинтересовался Павел.

– В качестве искупления вашей вины я жду приглашения на ужин!