Иолай встал возле него на колени и вопросительно посмотрел на друга.

Геракл сел на корточки.

— Жертвенник, — пояснил он. — Здесь где-нибудь должен находиться жертвенник. Чтобы привлекать сюда Геру. — Он сделал жест рукой. — Все слишком открыто, Иолай, иначе мы уже увидели бы его.

— Жертвенник? — ахнула Вениция.

— Гере, — сказал ей Иолай.

Девушка покачала головой:

— Здесь его нет. Деметре, Посейдону и паре других богов есть, но не Гере. Здесь нет.

По какой-то причине, иной, чем интуиция, Геракл осознал, что она ошибается. Однако, взглянув на солнце, он понял, что праздник скоро начнется, и их с Иолаем ожидают на главной площади.

Сделать предстояло слишком много, а времени почти не осталось.

С видом, не допускающим возражений, он велел Иолаю обыскать весь берег отсюда до рыбацкого селения и попытаться найти место, которое могло бы использоваться в качестве святилища; где мог бы находиться жертвенник. Веницию он отправил назад к повстанцам, чтобы она точно выяснила, что собирается предпринять Ротус во время праздника.

Сам он поспешил вернуться в «Красный вепрь», обнаружив с удивлением, что заблудился только один раз. Ну, может, два раза.

Добравшись до постоялого двора, он поспешил прямо в свою комнату, распахнул дверь и застыл от ужаса.

Голикс по-прежнему лежал в постели.

Возле него сидела девушка, держа в руке сверкающий нож.

— Геракл, нет! Не надо! — хрипло крикнул Голикс, когда Геракл захлопнул за собой дверь и в два прыжка оказался возле постели. — Все в порядке, правда, все порядке!

К счастью, Геракл и сам уже это сообразил, по тому, как девушка забралась с ногами на постель и испуганно прижалась к стене.

Бесполезный нож упал на пол.

— Геракл? — с придыханием произнесла она.

Голикс кивнул:

— Да. Он спас мне жизнь.

Она была, на взгляд Геракла, необычайно красива, с пышными рыжими волосами, которым позавидовала бы любая богиня. Он поднял ладони, показывая, что не причинит ей вреда, а потом подтащил кресло поближе к кровати и рухнул в него. Геракл улыбнулся и наклонил голову, показывая парню, что готов его выслушать.

С театральными стонами и оханьями, морщась и шипя, Голикс уселся на кровати и прислонился спиной к стене. Его голова была обвязана чистой тканью, лицо отмыто от крови, а поношенная и разорванная туника сменилась свежей, темно-зеленой.

— Это Цира, — сказал он, стараясь держаться небрежно и не обнаружить своего смятения. Хотя, конечно, именно это Геракл и увидел.

— Я убежала, — сообщила она боязливым шепотом, а потом объяснила, что на улицах только и разговоров про стычку возле конюшни. Когда она бежала сюда к Голиксу, несколько человек рассказали ей, что его унес какой-то гигант. — Ты, как я могу догадываться.

Геракл даже не знал, как себя вести. Ему опять стало неловко от того благоговения, которое внушало всем его имя. Он вяло отмахнулся, изобразил улыбку, а потом стал слушать со все возрастающим гневом рассказ Циры о том, что она случайно услышала в доме, где она работала служанкой вместе со своей сестрой-двойняшкой. Глаза ее покраснели, губы дрожали, а когда она закончила свой рассказ, по щеке побежала слеза.

Геракл откинулся на спинку кресла, положил ногу на ногу и задумчиво уставился в окно.

— Во-первых, я скажу тебе точно, — произнес он. — Ты не умрешь.

— Видишь? — обрадовался Голикс. — Я ведь говорил тебе.

— Я хорошо теперь знаю, что там происходит.

Голикс усмехнулся:

— Видишь? Я говорил тебе.

Взгляд Геракла заставил его замолчать.

— Во-вторых, Цира, ты должна вернуться назад.

— Видишь? — как попугай, повторил Голикс. — Я… Что?

— Что? — эхом отозвалась Цира. — Голикс, где нож?

Геракл снова цыкнул на них, на этот раз нахмурив брови, отчего молодые люди испугались и бросились в объятия друг друга. Впрочем, сделали это осторожно, потому что ребра Голикса еще не зажили.

Взгляд Геракла снова вернулся к окну.

— Где Беа? Что с ней случилось?

— Она ушла после моего появления, — будничным тоном ответила Цира, голова которой лежала на плече Голикса. — Она стала ему не нужна.

Геракл что-то проворчал.

Она подняла голову:

— Почему ты говоришь, что я должна вернуться? Известно ли тебе, что случится со мной, если я это сделаю?

— Да.

— Тогда я умру!

— Знаю.

Цира попыталась сесть прямо и неловко оперлась ладонью о грудь парня. Тот сразу же открыл рот в беззвучном крике.