— Подойди, — велел лорд, отыскав что-то, — и возьми. Ты говорила, что умеешь читать.

Я осторожно приняла лист, на четверть покрытый ровными строчками текста. Бумага была кремово-белой, плотной и очень-очень дорогой, но особенно примечательным мне показался почерк. Буквы почти не имели наклона и стояли прямо, как частокол на деревенской околице.

— Это очень великодушное предложение, — сказала я, дважды прочитав написанное.

— Думаешь, травница?

— А разве нет? — удивилась я, бережно держа бумагу обеими руками.

— Это не великодушие. Это слово все-таки означает хоть какую-то, но жертву, а помощь тебе мне ничего не стоила.

Подумав над этим, я признала правоту мага. Милость, которая обещала мне спокойное и обеспеченное будущее, обошлась владетельному лорду в один росчерк пера. Кернел оказался деликатным и проницательным человеком — я бы ни за что ни приняла дорогого подарка, но… Предложение мага не выглядело таковым. Руки начали слегка подрагивать, а мне нужно было что-то говорить…

— Я ведь раньше подавала милостыню старухе, которую часто видела рядом с цветными столбами. При встрече я давала ей два или три теля на хлеб. Странно чувствовать себя на ее месте, господин.

Договор был хорош. Очень хорош. И обещал решение многих моих проблем.

— Что стало с той старухой? — поинтересовался Кернер немного погодя.

— Я не знаю, лорд. Она давно не появлялась в приюте странников… Благодарю вас. Вы очень добры… И я понимаю разницу между добротой и великодушием!

Маг спорить не стал, а я еще раз прочитала текст, но не нашла подвоха. Все условия были написаны просто и ясно, так, чтобы даже малообразованный человек легко мог их понять. Да и что было понимать в десяти строчках…

— Мне нужно дать ответ сейчас? — осмелилась спросить я, отвлекая Кернела от работы, к которой тот вернулся, пока я раздумывала.

— Да, так будет лучше.

— Тогда… Перед этим я могу задать несколько вопросов, господин?

Он с удивлением на меня взглянул, убрал в сторону перо, которое держал в руках, а затем сложил ладони домиком.

— Можешь, — усмехнулся маг. — Мне даже любопытно, о чем ты собираешься спрашивать, поэтому говори смело…

Порог постоялого двора дядюшки Бесета я переступила, когда солнце уже во всю жарило макушки горожан. Заплатив за комнату до следующего утра и отмахнувшись от любопытных мальчишек, я упала на кровать. Моих сил хватило указать им на горшочек с заживляющей мазью, которую я принесла с собой из высокого города, а затем я закрыла глаза… Меня больше не волновали ни маги, ни лорды, ни колдуны…

Только куда там!

— Утихни, Вил! — крикнула я, когда мне надоела возня за дверью. — Все у нас будет хорошо, если ты дашь мне сейчас отдохнуть! Займись чем-нибудь, неугомонный мальчишка!

Просунулась я от ощущения чужого присутствия. Судя по красноватому свету, проникавшему сквозь тонкие занавески, был уже вечер.

Догадавшись перевести взгляд вправо, я обнаружила Вилиса. Мальчишка сидел на прикроватном коврике и таращился на меня яркими, как у филина, глазами. Тидел тоже находился в комнате, но стоило мне пошевелиться, как младший из детей подорвался и убежал прочь.

— Я сейчас, тетушка! — выпалил Тид перед тем как, скрыться за дверью.

Для кого-то, кто только что проснулся, вокруг было слишком много действий.

— Что это, Эйна? — спросил Вил, забравшись на кровать и вытащив из-за пазухи скатанный в свиток договор.

— Копался в моих вещах? — строго спросила я.

Вилис потупился, но то я-то видела, как он косился в мою сторону бесстыжим взглядом из-под светлой челки.

— Не делай так больше.

— Эйна, это настоящее?

— А сам как думаешь? Отвернись!

Я встала, чтобы натянуть платье поверх нижней рубашки… Едва я закончила, как вернулся Тидел с подносом в руках. На деревянной доске стояла миска с дымящимся густым супом и лежала горбушка хлеба.

— Ничего себе! — сказала я.

Позднюю похлебку готовили только по вечерам, когда повар отправлял в горшок все несъеденное днем. Вкус у блюда всегда получался разным, но оно обязательно было густым и сытным.

— Спасибо, что догадался, Тид.

Вилис обиженно зыркнул на приятеля, и младший тут же притих, притворяясь, что он ни при чем.

— Хватит пыхтеть! Подожди еще минуту.

Или несколько… Суп был раскаленным, как огонь.

— Вы ели уже? — спросила я.

— Ели, — ответил Вил. — Эйна! Так это настоящий договор?

Голос у него дрогнул. Сложно представить, каких усилий мальчику стоило не разбудить меня раньше. Думаю, за это опять стоило поблагодарить Тида. Я вздохнула.

— Настоящий.

— Ух…

Вилис выдохнул в облегчением.

— И что он значит? — спросил Тид. — Ты мне ничего не объяснил.