– Ты уже можешь открывать порталы?

– Дервен фыркает, как сердитый еж, – усмехнулся Император, – но не спорит: пара порталов меня уже не убьет. Элеарских нужно добивать, иначе мы быстро и легко приходим в форму.

– Но если хоть кто-то заикнется о полете…

– Не осмелятся, – уверенно проговорил Император. – Теперь уже не осмелятся…

Он открыл портал, и через мгновение Хестер осознала, что этот бальный зал ей совершенно не знаком.

«Зато вместил всех прибывших», – отметила она.

– Даррен Алькор Тиварран Элеарский, Крылатый Владетель, Хранитель Империи, Властелин Веннар, Химмар и Таннар!

Церемониймейстер едва не заставил Хестер вздрогнуть.

– Хестер Мерех Аргеланд-Элеарская, графиня Аргеланд, герцогиня Леарри, Хранительница Сердца Империи, Защитница Веннар, Химмар и Таннар.

Только чудовищным усилием воли ей удалось удержать лицо.

«Герцогиня?! Защитница?! Я еще примерно догадываюсь, откуда «хранительница сердца», но все остальное…»

На губах Хестер играла легкая, ничего не значащая улыбка. Ее тонкие пальцы лежали на сгибе локтя Даррена, а взгляд скользил поверх голов собравшихся.

– Эрлих Родбер Лин-Торванс, герцог Лин-Торванс, Хранитель Санталовой Гряды, Ключник Ледяных троп, магистр целительства!

Толпа раздалась в стороны, открывая проход для Черного Целителя.

И в том холодном, отчужденном колдуне Хестер с трудом рассмотрела мага душ, который помог им с Дарреном.

«Все мы носим маски. Какой же будет моя?».

Скользнув взглядом по толпе разряженных лордов и их леди, Хестер вновь посмотрела на некроса. И с трудом сдержала смешок: она вспомнила, как он небрежно бросил: «Моя внешность совершенно обыденна». И тогда леди Аргеланд так и не смогла разделить его образ на составляющие. Просто не получалось сосредоточиться, а после она и вовсе оставила эти попытки.

Зато сейчас леди Аргеланд ясно видела, что лицо Черного Целителя было… хищным. Прямые брови вразлет, чуть прищуренный взгляд золотисто-карих глаз, прямой нос и губы, будто высеченные небрежным скульптором.

Да и одежду герцог подобрал себе достойную: кипенно-белая шелковая рубашка с серебряным шитьем, черные штаны, высокие сапоги и черный тяжелый плащ с наплечниками из черного матового металла.

– Мой Император, – Эрлих опустился на одно колено перед Дарреном, – моя Императрица.

– Наш добрый друг, что неустанно несет стражу на пороге Империи, – звучно проговорил Император.

И Даррен, и герцог вели себя так, будто, кроме них, в зале больше никого не было. Нет, не так. Будто, кроме них и Императрицы, в зале больше никого не было.

– Старый договор запрещает тебе наводить чары на представителей Элеарской династии. – Даррен скинул с плеч камзол и начал закатывать левый рукав. – Но у всего есть пути обхода.

В правой руке дракона появился тончайший полупрозрачный стилет, коим он проткнул кожу и, подхватив выступившую каплю крови кончиком лезвия, бросил ее на пол.

– Властью, данной мне над кровью моей, велю нити договора замороженной быть.

После чего Даррен так же быстро и четко проговорил несколько фраз на старом языке. И между ним и Черным Целителем действительно появилась едва видимая льдисто-голубая нить.

«Так вот в чем смысл, – догадалась Хестер. – Дело не в том, что Эрлих прилюдно диагностирует Даррена и заверит всех присутствующих в полном и абсолютном здоровье Императора. Дело именно в этой линии, этой связи, которая возможна только между герцогом Лин-Торвансом и Императором!»

По залу пронесся шепоток, и Хестер ясно различила несколько фраз:

– А я тебе говорила, а ты дурак…

– Канцлер и себя подставил, и своих соратников подвел…

– Красиво-то как… Маменька, а герцог женат?

Последнее услышал и сам Эрлих, отчего явно дернулся.

«Кажется, жениться ему не слишком-то хочется», – хмыкнула про себя Хестер.

Но при этом она могла понять Лин-Торванса. Если ему уже столько сотен лет, то… Вероятно, обычные юные леди кажутся слишком скучными и неинтересными.

«Чью же жизнь он хочет? – пронеслось в голове леди Аргеланд. – Если он хочет забрать свою возлюбленную, то будет ли она с ним счастлива?»

Хестер дала самой себе слово, что настоит на гарантии безопасности девушки. Не то чтобы леди Аргеланд считала, что Черный Целитель будет мучить свою возлюбленную, но…

«Получается, что за здоровье любимого человека я расплатилась чужой судьбой. При условии, конечно, что мои предположения – правда. И если это так, то я просто обязана принять участие в судьбе невинного человека».