Петр с улыбкой взглянул на свое окружение, дожидаясь, когда ему принесут походный трон, закурил свою трубку, продолжая смотреть на поле боя, где давно работали санитары, выискивая живых и раненых, оттаскивая в стороны трупы русских и шведских солдат, причем последних было во много раз больше.

– Пора начинать, не так ли, Алексашка? – с хитринкой в глазах спросил своего любимца Петр, выпуская облако вонючего дыма.

– Да уж давно пора, государь, – с некой долей насмешки ответил Меншиков, глядя на замерших неподалеку шведских генералов и высших сановников.

Первым к царю привели принца Вюртембергского, плененного в середине сражения. Он так был похож на Карла, что Петр по ошибке принял принца за монарха.

– Неужели не увижу сегодня моего брата Карла? – с улыбкой спросил окружающих государь, узнав о своей ошибке. – Не дело сие, сам давеча срамные речи говорил, а в гости не желает идти. Что ж, придется объявить награду тому, кто приведет пленного Карла или принесет его тело. Генеральский чин тому молодцу пожалую!

По рядам солдат и офицеров пробежала рябь, впрочем, тут же стихнувшая.

– Господа, как пленные офицеры, вы обязаны сдать свои шпаги нашему государю, – выйдя чуть вперед, сказал Меншиков, видя, что принц Вюртембергский готов отойти обратно на свое место с оружием.

Пленные ничего не сказали, только обреченно вздохнули, принимая условия как данность. Даже сам принц прекрасно понимал всю подоплеку просьбы-приказа генерала от кавалерии, и он же первым преклонил колено перед Петром, протягивая ему эфес своей шпаги.

– Так не годится, господа, я приму шпагу только у брата своего Карла, а у вас пусть примет светлейший князь! – с улыбкой сытого удава сказал собравшимся пленным царь России.

Как неизбежность восприняли выходку Петра пленные шведы, но ничего поделать не могли; подходя к трону, они все равно вставали на колено, правда, протягивали гарды шпаг не царю, а его любимцу, глядя в землю, запоминая минуты позора шведского оружия – минуты, которые навсегда превратятся в вечность! Но это только от высшего офицерского состава Меншиков принимал оружие, у всех штаб– и обер-офицеров его принимал генерал Алларт, вяло проявивший себя в недавней битве, стоя с двумя третями войск в ожидании приказа к атаке, которого так и не последовало.

– Господин фельдмаршал, как здоровьице государя твоего, ныне спешно избежавшего нашего общества? – спросил Петр, после того как все шведские шпаги были отобраны.

– Благодарю великого государя за то, что он заботится о нашем монархе, которому, по причине тяжелого ранения в ногу, за четверть часа до окончания битвы пришлось срочно отбыть из нашего лагеря, поручив оную моим заботам, – склонившись в поклоне, ответил фельдмаршал Реншильд.

– Молодец, что крамолу на государя не возводишь, да и весть ты мне хорошую сказал, за это жалую тебе шпагу… Но не твою, фельдмаршал, а российскую!

Рядом с троном появился невзрачный человек, несший на вытянутых руках ножны со шпагой.

– Спасибо, – сердечно поблагодарил Петра швед, отступая обратно на свое место.

– Ну что ж, коли больше не на кого мне посмотреть из гостей… – с нескрываемым превосходством посмотрел на поникших пленных генералов и сановников государь всея Руси. – Знаю я, что говорил вам, господа, мой собрат, король шведский: просил вас в мои шатры на обед, и вот вы, по его обещанию, в мои шатры прибыли! Но вот брат мой Карл с вами ко мне в шатер не пожаловал, в чем пароля своего не сдержал; я его весьма ожидал и сердечно желал, чтоб он в шатрах моих обедал. Но когда его величество не изволил пожаловать ко мне на обед, то прошу вас в шатрах моих отобедать.

Перебравшись сразу же после принятия всех шпаг у генералов в свой шатер, вместе с окружением, царь махнул рукой вдоль приготовленных столов со снедью, тянущихся не на один десяток метров.

Уже выпив по паре чарок, государь поднял свой кубок, сказав тост:

– За здоровье учителей – за шведов!

– Хорошо же вы, ваше величество, отблагодарили своих учителей! – иронически горько заметил один из шведских генералов.

А спустя полчаса Реншильд сказал сидящим рядом с ним русским командирам, среди которых был и полковник Русских витязей, что они с графом Пипером, которого не было на этом обеде, многократно советовали королю прекратить войну с Россией и заключить с оной вечный мир. Но, к их глубочайшему сожалению, Карл упорно не желал их слушать.

– Мир мне дороже всех побед, любезнейшие господа! – воскликнул Петр с головы стола, обращаясь к шведам. Рядом с ним лежала его шляпа, простреленная шведской пулей, а на груди висел медный крест, погнувшийся от шведской пули.

Пленники сидели и смеялись, пили за здоровье государя, но никак не могли прийти в себя от ужаса страшной катастрофы, так внезапно оборвавшей навсегда их великое боевое поприще. После стольких усилий, многолетних побед и испытаний кончилось могущество их родины, и померкла слава их непобедимого вождя, ныне бежавшего от тех «диких варваров», которые некогда сами убегали с поля боя близ Нарвы…