– Спазмы в желудке! Я просто переволновался, - первый детектив держался за живот. Его лицо исказилось от боли. – Не привык общаться с заключенными. Есть ли здесь поблизости туалет?

Уигхэм раздраженно хмыкнул.

– Ладно. Туалет вон там, впереди. Дальше вы сами разберетесь?

Юпитер вымученно улыбнулся.

– Естественно. Еще раз большое спасибо!

– Прекрасного дня!
– Уигхэм повернулся и зашагал прочь.

– Тебе плохо?
– спросил с беспокойством Питер.

– У тебя с собой отмычки?
– Первый детектив выпрямился, болезненная гримаса с лица исчезла.

– Э-э...
– Питер осекся.
– Да. Зачем?

– Уигхэм сказал, что вся исходящая почта копируется и хранится.

– Да? И?

Юпитер указал на дверь с надписью «Архив».

Питер побледнел.

– Ты же говоришь не всерьез!

– Это наш шанс! Возможно, единственный. Судя по тому, как отреагировали Скрэб и Пантано, никто из них ничего никому не предавал. Они оказались застигнуты врасплох. Скрэб и Пантано спокойно отсиживают свои последние восемь месяцев, чтобы потом забрать добычу. Остается только Ветмор.

– Которого мы не сможем допросить, - сказал Боб.

– Но мы сможем прочитать его письма.

– Почему ты думаешь, что он описал кому-то в письме местонахождение добычи?
– спросил Питер.
– С таким же успехом он мог передать информацию любому посетителю или сокамернику.

– Нет, посетителю он ничего рассказать не мог. Разговоры всегда слушают охранники, как вы помните. Если он разговаривал с сокамерником, то мы вряд ли когда-нибудь сможем узнать. Единственное, что мы можем проверить, это его переписку.

– Они же наверняка смотрят, что там написано в письмах, - возразил Питер.

– Я также думал об этом, но что если он описал местонахождение не простым текстом, а скорее зашифрованном посланием. Кажущиеся бессмысленными каракули, странные формулировки, слишком много цифр. Вы знаете, что я имею в виду.

– Но Ветмор умер два года назад.
– Боб размышлял.
– Если он действительно кому-то рассказать о тайнике и предал добычу – разве тот не нашел бы спрятанное раньше?

– Вполне логично, - ответил Юпитер.
– Однако недавние инциденты на Черном озере указывают на то, что кто-то узнал о драгоценностях лежащих на дне озера. Но для того чтобы понять как и когда это произошло мы должны сначала выяснить, кто этот соучастник и что именно он узнал.

Питер обеспокоенно осмотрел коридор.

– Первый, они нас отведут в камеру, если застанут в архиве!

– Мы заблудились.

– С отмычкой в руке?

– Дверь была открыта.

– И мы решили поискать туалет между шкафами с документами?

– Мы хорошие и очень наивные, ты забыл?

Питер закатил глаза.

– Ну конечно, у тебя всегда есть объяснение всему на свете!

Боб чувствовал себя не в своей тарелке. С другой стороны, Юпитер был прав: это их шанс! Три сыщика все же решили вместе вломиться в архив. Оставаться в коридоре не имело особого смысла, учитывая обстоятельства взлома. Замок на двери Питер открыл в мгновение ока. Ребята тихо проскользнули в соседнюю комнату. Комнату, полную картотечных шкафов, заливал слабый свет, льющийся из трех небольших окон в потолке. Юпитер отказался включать свет.

– Мы разделимся.
– Первый детектив указал направо, налево и на центральный проход.

Шкафы с каталогами были не заперты. По-видимому, держали запертую входную дверь в качестве меры предосторожности и считали, что этого достаточно. Поскольку архивы были расположены в алфавитном порядке, они вскоре оставили в покое левый и средний проходы и сосредоточиться на правом. И вскоре у них все получилось, они нашли коробку с именем Пола Ветмора, он написал множество писем. В начале его заключения некоторые из них были адресованы жене, а затем только его сыну, Дэниелу. Просмотреть все эти письма за то время, что было в распоряжении ребят, было невозможно. Поэтому они сосредоточились на последних. Письма того времени, когда Ветмор, вероятно, уже знал, что больше не выйдет из тюрьмы живым. И вскоре трое детективов сделали интересное открытие.

– Друзья!
– прошептал Юпитер.
– Взгляните на это!

Первый детектив поднес два листа бумаги ближе к скудному свету.

– Письма примерно за полгода до его смерти понятны и ясны. Но вот эти, отправленные им за четыре месяца до смерти, местами совершенно сбивают с толку.

– Разве Уигхэм не сказал, что Ветмор сошел с ума перед смертью?
– вспомнил Боб.

– Да, так... но... я не знаю. Некоторые из них читаются совершенно нормально, но есть и такие отрывки, как этот: «Хронометр и макароны любит карп с лимонадом и арахисом в рисе».