«Если бы не чрезвычайная живучесть и физическая сила вампиров, необходимые армии Артери в войне, поверь, любимый, нас бы уже давно истребили».

Из утерянного письма без подписи

У меня болело все тело. Каждую мышцу тянуло, будто за мгновение до четвертования. Кости, о существовании которых даже не подозревала, будто пошли трещинами и вот-вот грозились превратиться в труху. Кожа саднила, точно я неделями продиралась сквозь заросли терновника. Но больше всего болела голова.

Что-то произошло. Меня тряхнуло так, что темная дымка вокруг зарябила. Вуаль звенящей тишины спала. Сквозь приоткрытые веки я снова видела огонь и золу, снова слышала ужасающую песнь войны. Мир определенно сошел с ума, ведь я не прилагала ни единого усилия, но двигалась, будто по воздуху.

– Ты что творишь, дубина? – рявкнул кто-то в районе моих ног. – Ты ею шею свернешь!

– Она ей больше не нужно, - прогоготал в ответ басистый голос, и меня снова тряхнуло. Боль вгрызлась в лоб там, где от него отходили рога.

– А как же допрос? Всех задержанных приказано оставить в живых до прибытия переводчиков.

– Пускай допросят других. Ящериц вон сколько наловили в вонючей канаве!

Мерзавец опять заржал. От его смеха по коже ползло липкое отвращение. Я потихоньку вспоминала, где я и как тут оказалась, и мое положение не внушало ничего вдохновляющего.

Нужно выбираться. Хоть как-то шевелиться, иначе меня убьют свои же!

– Я не ящерица! – еле ворочала языком я. – Я своя.

Последнее, что я помню, - это взрыв, в подземелье. Кто-то заметил, как брат Джарахи спускается в укрытие, и нас поймали. И я даже не знаю, хорошо ли, что я и другие из той пещеры, судя по словам моих «спутников», выжили. Или судьба к нам была бы более благосклонной, если бы подарила быструю смерть от взрыва.

– Что она там бормочет?

Я смогла сфокусировать взгляд и наконец-то посмотрела на одного из мужчин. Крепкий воин нес мои ноги и взирал на меня со смесью отвращения и изумления.

– Я из Гара…

– Заткнись! – рявкнул второй, а потом меня дернуло так, что шея едва не переломилась.

Он тащит меня за рога, поняла я! Не за плечи, не за руки… За рога! Вот почему мне так больно!

– Пус-сти, - язык слабо слушался, а от слабости глаза слипались, но я боролась с собой. – Я с-собственность Карстро.

– Она слишком хорошо говорит на нашем языке, - начал опасаться тот, что нес ноги. – Может, она действительно не от ящериц?

– Ты башкой долбонулся? Она же полукровка, а язык – магическая уловка. Девка тебя вокруг пальца обвела, а ты введешься, идиот!

– Откуда она знает Карстро? Почему говорит, что она – его собственность?

Один из солдат отпустил мои ноги и попятился. Я повисла – туловище легло на усыпанную пеплом землю, но голова и плечи тянулись вверх, за рогами, которые второй громила не спешил отпускать.

– Она могла подслушать.

– А если нет?

– То мне все равно плевать. У меня другой хозяин. Карстро мне никто.

Солдаты на меня не смотрели, хотя была предметом спора. Хотя вот именно, что предметом. Человека во мне не видели.

– Я не буду в этом участвовать, - твердо качнул головой мужчина, и во зародилась надежда.

Ну же! Останови этого хмыря! Пырни его ножом, у тебя же их штук шесть, не меньше!

– И что? Остановишь меня? – усмехнулся урод.

Я затаила дыхание, глядя в лицо надежде. Солдат поймал мой взор, и я поняла, что все пропало, когда он плотно сжал губы и резко отвернулся.

– Потащишь ее в казармы? – спросил предатель перед тем, как уйти.

– Чтобы кто-то еще позарился на ящерку? Нет уж.

– Значит, винный погреб, - слабо усмехнулся мужчина. – Там ты проводишь времени больше, чем на поле боя.

– Будто бы ты не хочешь быть на моем месте, - мой мучитель дернул меня назад, а сам чуть наклонился, гадко улыбаясь неудавшемуся соучастнику. Тогда-то я и заметила его длинные выцветшие волосы и вампирские клыки.