Сесилия была такой красивой, такой очаровательной. Она была прирожденной кокеткой. Она флиртовала с Джеком, и он был польщен, но она была невестой его брата. Он никогда бы не зашел так далеко, если бы не та роковая домашняя вечеринка.

Они все так напились. Когда Сесилия проскользнула в его спальню, Джек невнятно пробормотал: «Не тот брат», но, к его удивлению, она улыбнулась и сказала: «Я именно там, где хочу быть», прежде чем забраться к нему в постель. Он неуклюже попытался оттолкнуть ее руки, но она была настойчива, пока, извиваясь, Джек свалился прямо с кровати с глухим стуком.

Мгновение спустя Ричард стоял там, и смеялся, и все еще бодрствовал. Они находились в соседних спальнях, и когда он услышал шум, то пришел посмотреть, все ли в порядке с Джеком.

Он остановился как вкопанный при виде Сесили в постели Джека.

Хуже всего было то, что он даже не кричал, даже не спорил. Это произошло позже. Он просто сухо произнес: «Извините, что побеспокоил вас», — и, спотыкаясь, вышел. Но он не мог скрыть боль, которую можно было увидеть по движениям его тела, от напряжения в плечах до того, как он отвернулся, чтобы они не могли видеть выражение его лица в свете единственной свечи.

На следующее утро Джек попытался поговорить с Сесилией наедине. Он все еще был таким наивным, таким глупым. Он думал, что она искренне заботится о нем, что она сожалеет, что выбрала Ричарда, а не его, хотя Ричард и был наследником. Сесилия сочувственно рассмеялась и сказала: «Я тебя не люблю».

Она могла бы настоять на своем и выйти замуж за Ричарда, ведь он слишком джентльмен, чтобы даже подумать о том, чтобы бросить ее. Слава богу, у нее хватило элементарной порядочности, и она, сама тихо расторгла помолвку, прежде чем исчезнуть — без сомнения, чтобы натворить еще больше бед в другом месте. Пока она отсутствовала в их жизни, Джеку было все равно.

Он хотел бы испытывать такие же чувства по отношению к Софи, но эмоции бушевали в нем, отказываясь отступать, пробуждая воспоминания, которые он не хотел переживать вновь. Внезапный взрыв аплодисментов вывел его из оцепенения. Танец закончился, пары поклонились друг другу и покинули танцпол, чтобы освежиться.

Освежающий напиток. Это хорошая идея. Джеку нужен пунш — несколько бокалов. Ему нужно утопить свои печали, а затем погрузиться в хитросплетения игры в фаро в мужском карточном зале — или в объятиях дамы.

Он поднял голову, пытаясь понять, есть ли здесь кто-нибудь, кого он знает, кто согласился помочь бы ему в этом, но вместо этого встретился взглядом с Ричардом.

Через мгновение его брат двинулся к нему через комнату, и Джек почувствовал, что ноги у него слишком медленно и неуклюже двигаются, чтобы даже попытаться убежать.

— Я знаю этот взгляд, — мрачно сказал Ричард. — Ты думаешь о том, чтобы сделать что-то самоубийственное.

— Нет…

— Ты уже пьян? Пойдем со мной.

Джек позволил Ричарду увести себя из бального зала и вообще из дома. Светила полная луна, и освещенные окна таунхаусов в Мейфэре отбрасывали золотые квадраты света.

— Куда мы направляемся?

— На прогулку. Ты выглядишь так, словно тебе нужно проветрить голову.

Джек поежился на холодном зимнем воздухе.

— На улице холодно.

— Так иди быстрее.

Джек взглянул на своего старшего брата, но в темноте не смог рассмотреть выражение его лица.

— Почему ты такой… — Он замолчал.

Ричард мрачно улыбнулся.

— Сейчас самое время.

Рождественское чудо? Джек рассмеялся бы, если бы у него не стучали зубы.

— Я бы не удивился, если бы это оказалась ловушка, и ты подстроил, чтобы грабители напали на нас и избили меня.

Ричард фыркнул от смеха.

— Увы, я не обладаю твоей хитростью.

После нескольких минут молчания он резко сказал: «Диана кое-что сказала мне, пока мы танцевали».

— Диана, это она?

Джек толкнул Ричарда локтем в бок. Брат нахмурился

— Леди Диана поделилась со мной несколькими весьма интересными наблюдениями.

— Какими же…? Джек слишком замерз и почти несоображал, чтобы вытянуть это из Ричарда.

Его брат порывисто вздохнул, и у него изо рта вырвалось облачко пара.

— А именно, что женщину с положением, как у Сесили, трудно соблазнить, если она сама этого не хочет. Диана настаивала на том, что женщины умны и независимы духом, и что это оскорбительно, когда считают, что они не могут принимать решения по собственной воле. Мне прочитали настоящую лекцию.