Альдред выдохнул еле слышно, оправляясь от мига, в который он претерпел небывалое возбуждение. После пожирания чужой души Флэй уже не чувствовал себя прежним. Словно некоторые черты, умения, знания, отличительные особенности темперамента отцеубийцы перешли и ему. Таков двойственный побочный эффект случившегося. Но грех было жаловаться. Пока что.

В конце концов, Киаф Снов понимал: это далеко не последний человек, на чью сущность он позарится. Только бы становиться лучше, чем есть. И сильнее. Хотя Хаос – на то и Хаос, что с ним не угадаешь.

Опомнившись, наследник Сокофона склонился над глухо упавшим телом без души. Взял труп за руки, оттащил за булыжники, чтоб никто его ненароком не заметил. Между тем вниз и Джада спустилась. Брюнетка всё видела – от начала и до конца, но не решилась что-либо сказать своему спутнику.

Ей было ясно одно: Иглы на пальцах Альдреда действовали иначе, чем у Доры. Флэю они пришлись как раз. И сомневаться в том не приходилось.

Утерев пот со лба, Киаф Снов ухнул. Они с Джадой встретились взглядами. Спутник объявил брюнетке:

– Я знаю, куда нам.

Та нахмурилась, не представляя себе, как это возможно:

– Что?..

Им двоим ещё не доводилось работать бок о бок. Обстоятельства в Священной Инквизиции сложились иначе. Зато бегство подарило прекрасную возможность приглядеться друг к другу поближе. Альдред был скорее доволен, чем разочарован.

С холодным оружием Джада держалась искусно. Быстро прочла темп спутника, двигаясь нога в ногу с ним. А большего тот и не требовал. Пока что.

Обходными путями горе-тандем вышел на позиции наёмников. Лучше маршрута память отцеубийцы бы не предоставила. Чересчур уж мало факелов, да и людей не много.

Только Альдред запустил Иглы в спину дозорного, Джада уже оказалась на подстраховке. Юркий манёвр – и она стоит за спиной у второго.

Прикрыла рот и вплотную прижалась телом к стрелку. И крякнуть не успел. Одно движение – и клинок скользит по горлу, что смычок по струнам контрабаса. Кровь ниспадает каскадом. Глаза закатываются. Часовой дрожит.

Впредь проблем от него ждать не приходится.

– Зря брыкался… – шипела брюнетка, пачкая пальцы в красном.

Немалых сил стоило Верде оттащить погибавшего дозорного с прохода. Между тем Альдред лопнул душу бедолаги мигом, чтобы не светиться. Душа потухла мгновенно, осколками стекла втягиваясь в химеритовые иглы. Стан его изогнулся. Голову резко задрало вверх до упора.

Он закрыл глаза. Радужки источали изумрудный огонь.

Его сознание отбросило в чужие воспоминания тут же.

Киаф Снов получил необходимые сведения – и даже больше.

Мертвец выскользнул из его деликатной хватки. Сорвался вниз и стал падать мешком картофеля вниз, на нижние уровни рудничного комплекса. Или и того глубже.

Вряд ли после приземления кто-то опознает в нём часового, даже если увидят мокрое место.

Ещё одно бессмысленное имя. Чужая судьба, на которой сочувствия у Флэя не хватит при всей тёмной, кураторской эмпатии. Важен лишь последний участок памяти, когда тагернский мужик поступил на службу в Герцогские Копи.

Рудник поначалу разрабатывали в поисках белого нектара или, на худой конец, алмазов. Эфирные соли задорого купит Цим, последние же высоко ценились в Дельмейском Деспотате. Без них не обходились заклинатели магического боевого инвентаря, в котором язычники концентрировали часть своей чародейской силы. Резервную или вспомогательную – не суть важно.

Удивляться было нечему. Альдред вполне понимал, насколько по натуре своей скользок Освальдо Барбин. Золото – всему голова. Главное, чтоб добыча эквивалента оказалась достаточно рентабельной.

Должно быть, феодал плясал от радости, когда прознал о химерите под Ларданами.

Наёмники действительно слыхом не слыхивали о событиях, что разворачивались в Герцогстве. Даже близко нет. Они получили запас продовольствия порядка двадцати дней тому назад. И с тех пор катались, как сыр в масле, пребывая в сладостной иллюзии стабильности. К счастью, стоит полагать.

Следующая поставка обещала прийти через пару недель. Естественно, её дожидаться смысла не имело: на них Барбины плюнули, как и на собственную вотчину.