Удача — или, возможно, покровительство богов на небесах — осталась с ним. Изгнанный был так взволнован; он не заметил колебаний Ланиуса и не стал выяснять, что могло их вызвать. "Это должно быть моим. Это должно быть моим. Он будет моим!" - крикнул Изгнанный.

"Он снова принадлежит Аворнису", - сказал Ланиус. "Он всегда был нашим, даже если ты украл его. Мы можем им воспользоваться. Мы можем — и мы сделаем это".

Грас воспользуется им, подумал Ланиус, прямо посреди своего сна. Даже тогда это раздражало его. Он понял, что Паунсер, который воровал кухонные ложки, может украсть и другие вещи, более грандиозные, если его должным образом обучить. Он попросил Тинамуса построить участок Йозгата в сельской местности. Он нанял Коллурио, чтобы убедиться, что монкэт научился тому, что должен был делать. Что такого сделал Грас по сравнению с этим, что дало ему право владеть Скипетром Милосердия?

Не успел он задать вопрос, как сразу же ответил на него. Грас повел аворнийскую армию с юга от Стуры к Йозгату. Без него Паунсер не смог бы подобраться к Скипетру ближе чем на пару сотен миль. Это могло бы дать другому королю определенные права на талисман, не так ли?

"Ты не знаешь, как им пользоваться", - сказал Изгнанный. "Я мог бы показать тебе..."

"Я уверен, что ты мог бы", - сухо сказал Ланиус. Но изгнанный бог, большую часть времени столь чувствительный к тону, казалось, не заметил этой сухости сейчас. Изгнанный нетерпеливо наклонился вперед — то есть нетерпеливо, пока Ланиус не добавил: "Я уверен, что ты мог бы — для своих собственных целей, но не для наших".

Изгнанный отступил. На лице, которое обычно было гладким, как полированный мрамор, появилось больше мелких морщинок. "Тогда умри!" - прогремел он. "Умри и представь, что любой, кто придет после тебя, когда-нибудь узнает твое имя".

Вместо того, чтобы умереть, Ланиус проснулся. Как всегда после встречи с Изгнанным во сне, ему понадобилось мгновение, чтобы осознать, что он в безопасности, и противостояние закончилось. Сосия что-то пробормотала рядом с ним. "Все в порядке, дорогая", - сказал он. На этот раз он осмелился надеяться, что все действительно в порядке.

Он задавался вопросом, узнает ли он, когда и если Паунсер украл Скипетр Милосердия. Ему все еще нужно было дождаться прибытия курьера с юга. Это займет некоторое время. Однако на этот раз он получил ответ с курьером или без него.

У него также было кое-что новое, чему можно было удивиться. Грас всегда говорил, что Скипетр Милосердия волнует его больше, чем поимка Йозгата. Он сказал это, да, но имел ли он это в виду?

Я полагаю, это будет зависеть от того, насколько хорошо он сможет использовать Скипетр, подумал Ланиус и медленно удивленно покачал головой. Использовать Скипетр? Действительно ли он когда-нибудь верил, что подумает такое? Он надеялся на это, да. Он сделал все, что мог, чтобы приблизить этот момент. Но действительно ли он, действительно ли он верил, что это наступит?

За свою жизнь он не мог сказать наверняка.

Он встал с кровати. Сосия снова что-то пробормотала, но продолжала дышать глубоко и ровно. Серый предрассветный свет просачивался сквозь закрытые ставни. Внизу, в Йозгате, он предполагал, что все еще будет темно. Летние дни на юге были короче. По контрасту, зимой там было больше солнечного света. Все как-то сгущалось. Ланиус снова кивнул. Да, все каким-то образом налаживалось, даже если иногда на это уходили столетия.

Король покинул королевскую спальню, улыбаясь самому себе. Он был единственным во всем городе Аворнисе, кто знал, что произошло на юге. Это почти заставило его захотеть поблагодарить Изгнанного. Почти. Изгнанный бог не дал ему знать, чтобы оказать ему услугу.

Я мог бы показать тебе… Ланиус вздрогнул. Нет, Изгнанный не имел в виду своего блага или Аворниса, предлагая подобное.

Уборщик остановился и поклонился, когда Ланиус прошел по коридору. "Вы рано вышли, ваше величество", - сказал старик.

"Не так рано, как ты", - ответил Ланиус. Подметальщик улыбнулся, кивнул и продолжил свою работу.

Ланиус бродил. Когда он выглянул в окно, утренние сумерки с каждой минутой становились ярче. Цветы в садах из серых превратились в свои обычные голубые, красные и золотые. Запели несколько птиц — не так много, как было бы ранней весной, но достаточно, чтобы подсластить утро. Еще больше метельщиков кланялись и приседали в реверансах, когда Ланиус проходил мимо. Отдаленные крики с кухни говорили о том, что повара готовятся к новому дню.

Кто—то вышел из-за угла - Орталис. "Доброе утро, ваше высочество", - сказал Ланиус, добавив: "Вы рано встали". Для Орталиса это было правдой больше, чем когда метельщик сказал ему это; законный сын Граса часто любил поваляться в постели дольше, чем большинство.

Орталис скорчил ужасную гримасу. "Кошмар", - сказал он. "Один из худших, которые у меня когда-либо были. Все в руинах". Он содрогнулся.

"Мне жаль". Ланиус поймал себя на том, что говорит искренне, что удивило его. "Мои сны были.. не такими уж плохими". Мог ли он когда-нибудь представить, что скажет такое после встречи с Изгнанным? Он знал, что это не так. Но было ли это правдой? Без сомнения, так оно и было.