— Вы его ощущаете? — Я подаюсь вперед, имитируя его позу «можете мне довериться». — Когда вы один. Что он всегда за вашим плечом и смотрит на вас неодобрительно.

— Заткнись, — огрызается Дэрроу, брызгая слюной. Э, да он уже успел побледнеть. Интересно. В этом случае он мне почему-то верит, во всем остальном — нет.

Я внимательно смотрю на него, склонив голову набок. Меня занимает вопрос, узнает ли Рид описанного мной мужчину. И от этой мысли по спине у меня пробегает холодок. Потому что в таком случае мои видения предстают в новом свете. Быть может, этот старик в костюме — вовсе не результат ненормального функционирования моего мозга. Как, быть может, и все остальные призраки.

— Что тут у вас? — возвращается к столу Макс, по очереди разглядывая нас обоих.

Однако меня отвлекает какое-то движение на другой стороне комнаты.

— Она… — обвинительным тоном начинает младший следователь, но вдруг осекается.

— Клэр? — хмурится Донован.

Мне, однако, уже не до него. Снова появляется Кейн. На этот раз он виден целиком, а не торчит из диванчика. Белая футболка на груди перепачкана кровью, но на смертельную рану не похоже. Его ли это кровь? Или кого-то другого? Через пару мгновений до меня доходит, что отходящие от большого пятна пять линий разной длины — на самом деле пальцы. Кровавый отпечаток ладони. На лице мужчины отражена мрачная решимость. Он наклоняется за чем-то, мне невидимым. Машинально выпрямляюсь, чтобы разглядеть получше, и картина внезапно резко меняется.

…Я лежу на шершавом ковровом покрытии, и в голове пульсирует с такой силой, что постукивают зубы. Протягиваю к Кейну руку и…

Столь же неожиданно видение прекращается, и я снова сижу за столом в комнате отдыха. Кейн исчез. А на полу все та же унылая серая плитка.

— Вам плохо? — беспокоится Макс.

Просто еще один фрагмент. Новый.

— Все в порядке. — Вцепляюсь в затупленные — в целях безопасности, очевидно — края пластикового стула под собой, так что они даже слегка изгибаются. — Я хочу знать курс «Авроры».

Донован усаживается на свое место и вскидывает руки.

— Сейчас.

— Макс, — предостерегаю я.

Он с досадой цокает языком.

— Просто дослушайте. Я уже говорил, что мы отправляем корабль на перехват «Авроры». — Мужчина не сводит с меня взгляда, пока я утвердительно не киваю.

Все равно это очень скверная затея.

— Главным образом с целью эвакуации, — продолжает Макс. — Заберем столько останков, сколько получится. А также уцелевших, если найдем.

Но я уже качаю головой.

— Если вы пошлете туда людей, они погибнут. — Даже не знаю, как яснее донести до него предостережение. — Макс, мы пробыли на «Авроре» меньше трех дней, и это нас уничтожило. — От мысли, что кто-то опять окажется на злополучном лайнере, от воспоминания о собственном идиотском оптимизме, на глаза у меня наворачиваются слезы. — Неважно что это… — бросаю мрачный взгляд на Рида, — …призраки, инопланетяне, неизвестный вирус или бактерии. Это настоящее. И несет смерть. «Веруксу» это не по зубам.

— Мы учитываем риск, — преспокойно отзывается Донован. — Но мы не можем просто взять и уничтожить корабль с человеческими останками на борту.

Он имеет в виду, естественно, что они не могут у всех на виду уничтожить корабль с человеческими останками, принадлежащими богатейшим семействам мира. «Верукс» определенно не рассчитывает отбиться от неминуемого шквала исков.

— Команда целиком будет укомплектована собственной службой безопасности «Верукса», — продолжает Макс. — Лучшими из…

— Что совершенно ничего не даст! — срываюсь я, охваченная паникой и отчаянием, яркими цветами проступающими на доселе блеклом пейзаже.

— Нас будет сопровождать специалист, — заканчивает мужчина.

— Специалист… — тупо повторяю я.

— Нет! — вскидывается Рид. — Ни в коем случае! Это же чистой воды безумие! Они не могут…

— Единственный человек, — перебивает его Макс, — который там был и каким-то образом спасся. — Он смотрит на меня.

Теперь до меня доходит. Он хочет, чтобы я вернулась на «Аврору». Чтобы я повела команду «Верукса».

Меня пробирает неистовая дрожь, легкие внезапно пустеют. Я отшатываюсь вместе со стулом, и его ножки протестующе скрежещут по кафелю.

— Нет. — Туловище в районе талии совершенно не слушается, как будто позвоночник там просто растворился, и я так и ломаюсь пополам, отчаянно глотая воздух. — Ни за что, нахрен!

— С вами у них максимальный шанс выжить…

— Отмените полет. Это их единственный шанс, — выдавливаю я. Серая ткань казенной пижамы пахнет отбеливателем и антисептиком, и от влажности моего дыхания запах усиливается.