— Может, стоит все-таки остановиться и переждать?

Голос Лавра звучал тихо, хотя кричал он практически в полный голос.

Они шли вереницей, почти нога в ногу, ухватившись за одежду впереди идущего. Яр возглавлял их группу, малыш Шалфей шел посередине, а замыкал тройку Лавр.

— Сколько еще мы сможем так идти?

Яр остановился. Малыш Шалфей, смотревший до этого себе под ноги, уперся в его спину и отшатнулся от легкого удара. Но не упал, почувствовав на своих плечах твердую хватку учителя.

— Осталось немного, — сказал чародей. — Потерпите, мы почти дошли.

— А ты уверен, что идешь правильной дорогой?

Яр кивнул.

Недоверие со стороны Лавра его нисколько не задевало. Они все устали, были голодны и хотели лишь одного — отдохнуть. Не на что было злиться. В такие моменты ярость, вспыхивающая в груди, всегда мимолетна. Она не стоит внимания и уж тем более не стоит ссоры. Но Яр, проведший в дороге большую часть жизни прекрасно осознавал, чем может обернуться привал в такую погоду. Уставшие тела, остановившись, больше не поднимутся.

Они заснут и замерзнут.

— Идем! — скомандовал чародей, продолжив путь.

Малыш Шалфей, посмотрев на Лавра, понурил плечи и поплелся за Яром, и Лавру ничего другого не оставалось, как последовать за ними, с надеждой, что чародей не заблудился в лесу и в скором времени выведет их к тому месту, в котором они смогут перевести дух и набраться сил.

А погода становилась все хуже и хуже.

К тому моменту, как перед их глазами появилось нечто, отдаленно напоминающее старую хижину, занесенную снегом по самую крышу, начало темнеть. Когда Яр взмахнул рукой, камни в его кольцах на пальцах заискрились и снег, до этого тяжелым покрывалом накрывающий здание, разлетелся как выпавшие из подушки гусиные перья.

— Заходите, — сказал чародей, обращаясь в первую очередь к Лавру. — В доме есть очаг, зажги его. А я позабочусь о нашей безопасности.

— О нашей безопасности? — переспросил колдун, но Яр этого уже не услышал.

Он скрылся за углом дома, и Лавр с малышом Шалфеем, недолго думая, вошли в хижину.

Внутри нее было темно.

Произнеся простенький стишок, Лавр создал знакомые и ему, и малышу Шалфею белые огоньки — точно такие же постоянно лавировали под потолками Академии восточного колдовства, и в Министерстве. Находясь в Гимназии северного чародейства Лавр удивился механизмам, производящим для чародеев свет — инкрустированных в стены и потолки световые кристаллы. Света от них, правда, было меньше, чем от созданных Лавром огоньков, равно что от нескольких свечей или небольшого факела, но выглядели они красивее и интереснее.

Лавр проследил за тем, как огоньки взлетели к потолку и, покружившись в хороводе, рассредоточились по углам, пугая облюбовавших их пауков. Теперь просторная комната была освещена и можно было не бояться запнуться обо что-нибудь или на что-нибудь наткнуться.

— Здесь так пыльно, — закашляв, констатировал малыш Шалфей, спеша к широкому деревянному столу. — Как думаете, здесь есть еда?

— Есть. Поищи. — Лавр уже догадался, куда их привел Яр. — А я пока займусь очагом.

Яр и его учитель Ильдар, пока последнему позволяло здоровье, много путешествовали. И как рассказывал чародей, во многих местах континента у них было свое место — убежище, о котором не знал никто, даже Министерство.

— Ого!.. — Малыш Шалфей радостно воскликнул, хлопнув в ладоши. — Профессор, Вы только поглядите, сколько тут еды! И вся свежая!..

Мальчик принюхался к сверткам вяленого мяса.

— Все благодаря чарам Яра, — объяснил Лавр. — Правда это сказывается на вкусе, но есть можно.

Заложив в очаг сухие поленья, Лавр ударил найденным тут же кремнем о кресало, создав искру. Пламя быстро вспыхнуло в очаге и, убедившись, что в трубе была тяга, Лавр поспешил протянуть к огню руки. Приятная дрожь прошла от кончиков пальцев по всему телу, разнося вместе с собой столь необходимое замерзшему на морозе колдуну тепло.

— Малыш Шалфей, раздевайся и иди сюда, — позвал он ученика, расстегивая одной рукой свою накидку. — Для начала согреемся, а потом и поедим.

Мальчик подбежал к очагу и вскоре его лицо пылало уже не от холода, а от жара. Согревшись, колдуны не заметили, как заснули.

Проснулся Лавр от скользнувшего по полу сквозняка. Пребывая в полусонном состоянии, колдун услышал, как скрипнула дверь, и сон растворился в звуке учащенного сердцебиения в его ушах. Открыв глаза, Лавр сосредоточенно посмотрел на оранжево-желтые языки очагового огня — пламя все еще горело, а значит, проспал он недолго. Рядом, под боком, сопел малыш Шалфей. Он даже не почувствовал, что в хижине они больше не одни.

— Это я, — произнес Яр, заметив, что Лавр проснулся. — Ты спишь все также чутко, как и раньше?

— От старых привычек сложно избавиться, — ответил колдун, медленно поднимаясь с пола. От неудобной позы, в которой он просидел, ныли мышцы и ломило кости. — Что ты делал снаружи? Оставлял защитные чары?

— Активировал их. Там есть кровать, — Яр кивнул в противоположный от входа угол, — положи малыша Шалфея туда. Нечего на полу спать.

Лавр подхватил ученика на руки, мальчик недовольно что-то промычал, но не проснулся. Оставив малыша Шалфея на кровати, Лавр снял с него обувь и накрыл ребенка тяжелым одеялом.