Кида повернулась к нему.

– Она сбежала от плохого человека.

– Вы знаете, о ком может быть речь? – это было адресовано уже виконтессе.

– Характер у Эспена был, конечно, не сахар, – вздохнула Гортензия. – Но он очень любил дочь. Не думаю, что он мог бы жестоко с ней обращаться. Хотя…не могу сказать, что хорошо знала их семью. Мы несколько раз пересекались в свете, но друзьями не были.

– Прошу, не рассказывайте обо мне никому, – Кида умоляюще посмотрела на виконтессу. – Я хочу остаться здесь. С Кейт! – Она вцепилась в мою руку.

***

– Этот камень принадлежал матери Винифреды, – сказала Гортензия. – А та, в свою очередь, получила его от своей матери.

Время близилось к полуночи, но мы так и сидели в гостиной. Уговорить Киду спать получилось с трудом: девочка снова и снова просила никому о ней не рассказывать и успокоилась лишь получив клятву с каждого из нас.

– Вы знаете, кто теперь управляет имуществом Ласлоу? – спросил Джеффри.

Гортензия пожала плечами.

– Наверное, оно перешло кому-то из дальних родственников. После исчезновения дочери лорд Эспен уже не устраивал приемов, хотя прежде вел активную светскую жизнь.

– Ну а сама Винифреда? Что вы можете о ней сказать?

Гортензия ненадолго задумалась.

– Она была очень красивой. И очень образованной. И своевольной. Я бы сказала… слишком живой по меркам общества, в котором родилась. Чем-то похожа на тебя, – Гортензия обернулась в мою сторону. – Но чтобы сбежать из дома… Не знаю…

– Может, у нее был тайный возлюбленный? – предположила я. – Скажем, человек более низкого положения. И она, зная, что отец никогда не благословит этот брак, решилась на побег. Или… может, отец действительно был к ней жесток?

Этот расклад казался самым благоприятным, ведь, в таком случае «плохой человек», которого так опасалась Винифреда, больше не угрожал Киде.

– Увы, не могу сказать, – тетушка развела руками. – Говорю же: мы не были близки.

– А все-таки хорошо, что вы приехали, – сказала я.

И, правда. Теперь нам хотя бы известно, кем была мать Киды.

– Если она действительно ее дочь, то имеет право на наследство. – Лицо тетушки приобрело уже знакомое мне выражение. – Девочка несовершеннолетняя, и, если ты станешь ее официальной опекуншей…

В голове виконтессы уже заработал калькулятор. Ну, кто бы сомневался.

– Я сейчас не о рудниках думаю.

– А зря. Можно подумать, у тебя водятся лишние деньги.

– Стоп, стоп, стоп. – Вмешался Джеффри. – Мы еще ничего толком не знаем. Надо выяснить наверняка, а уж потом думать, что делать.

– Так выясняйте. – Гортензия окончательно оправилась от потрясения и явно намеревалась развести бурную деятельность. – Вы же шериф. Сделайте запрос, узнайте, в каком состоянии имущество Ласлоу, кто занимается управлением. А Кейт в это время займется оформлением опекунства над девочкой. – Она замолчала и обвела нас торжествующим взглядом.

– Это все, господин генерал? – насмешливо уточнил Джеффри, но виконтесса проигнорировала его шутку. Или просто не поняла юмора.

– Пока да. – Она важно подбоченилась в кресле. – Вот ведь как чувствовала, что не зря сюда приехала.

***

– Ну, в чем-то она права, – сказал Джеффри, когда мы вдвоем сидели на крыльце. – Надо узнать об этих Ласлоу. – Я знаю, о чем ты думаешь.

Я думала о Киде, и о том, что если найдутся живые родственники, нас, скорее всего, разлучат. Прошло совсем немного времени, но я успела привязаться к ней, считала ее родной.

– Возможно, так будет лучше для нее.

Джеффри опустил руку мне на плечо, и я вздрогнула – слишком неожиданным оказался этот жест. Уж от кого-кого, а я его точно нельзя было заподозрить в сентиментальности.

– Вряд ли ее мать сбежала бы без веской причины, – сказал он задумчиво.

– Мы не знаем, какой она была.

На пару минут воцарилась тишина.

– Я никому ничего не скажу, пока сам все не выясню.

– И тебя не смущает, что это нарушение закона? При том грубое. Фактически ты – соучастник преступления.

Джеффри тихо рассмеялся.

– Я стал им еще в тот миг, когда решил сохранить твою тайну.

– Кстати, почему?

Он размял плечи и вытянул ноги.

– Не люблю инквизиторов.

Мне показалось, он хотел добавить что-то еще, но допытываться я не стала.

– Спасибо тебе.

Джеффри посмотрел на меня.

– За то, что не сдал тебя?
– Он улыбнулся, и в уголках его глаз появились едва заметные морщинки.

Не знаю, почему, но мне это вдруг показалось чертовски милым.