Рывком привлёк к себе и с ненавистью впился в губы, разорвав болезненный поцелуй, оттолкнул.

Почва ушла из-под ног, даря лёгкость свободного полёта. Последним, что увидела Прасковья, ясное небо и деревья, горящие золотом в лучах утреннего солнца. Им на замену пришёл свет.

Как рыба, выброшенная на берег, хватала воздух ртом, пытаясь отдышаться. Спина ещё чувствовала удар о береговые камни, при падении.

— Прости, моя хорошая.– отец жалостливо посмотрел в глаза.– Это ещё не всё.

Меня вновь накрыл свет.

— Снова Россия. СССР. Еврейский автономный округ. Хави Варшавская

Из–за опустившихся сумерек не видно ничего. Сухая трава колется сквозь плотную ткань блузы, хорошо хоть штаны мужские не позволяют царапать ноги. Ещё немного и можно будет передохнуть, среди мешков и ящиков. Нельзя упускать такую возможность, когда ещё эти сволочи будут заняты так, что оставят без пригляда сарай с провиантом. Нелегко женщине лазать по-пластунски в кустах, но не мальчишек же посылать.

Мокрая от воды одежда неприятно липла. Как и волосы. Хотя они-то по большей части остались сухи. Брод, позволил перебраться через озеро не замечено, так проще, чем через лес. А там уже со стороны озера, сарай практически не охраняется. И это большая ошибка.

Стараясь издавать как можно меньше звуков, Хави доползла до задней стенки сарая. То там, то здесь слышалась немецкая речь, царапая расшатанные нервы. Отодвинув широкую доску. Она юркнула в хлипкий сарайчик. В это деревянное строение Хави лазала ещё когда была девчонкой. Когда-то служащая музеем старинная усадьба, стала прибежищем немецкой армии, оккупировавшей округ.

Незаметно юркнув сквозь открывшийся лаз, женщина упала, тяжело дыша. Всё же её формы не предназначены для таких фокусов. Год урезанного питания, дал результаты. Из пухлой пампушки с румяными щеками молодая женщина постройнела. Излишне пышная грудь похудела первой, но осталась всё такой же красивой. Появилась талия. А вот бёдра уменьшились ненамного. Именно они чуть не застряли в дырке лаза. Пришлось поднапрячься, чтобы протиснуться.

Переведя дыхание, Хави хотела выполнить задуманное, но амбарный засов лязгнул, пропуская хозяев вовнутрь. Упав, за отобранные у местного населения мишки с пшеницей, она закрыла рот рукою. Вошедшие говорили на немецком. Хави их понимала. Не зря родители заставляли учить немецкий и французский язык.

— Сегодня заметили партизанский отряд, недалеко от северной части села. Нужно бы послать туда солдат, пусть прочешут территорию. Да и к сельскому главе зайдут. Он то должен знать, что им понадобилось.

— Сельский глава? Разве же он скажет?

— Ещё как скажет. За недельный паёк ещё и следить, бдительней станет. В прошлый раз сдал где сельские прячут пшеницу. И про солдата в подвале старухи рассказал.

В душе Хави поднялась злость. Так вот кто крысой заделался. А они то гадают, откуда немцы про пшеницу у заброшенной мельницы прознали. Тогда двух баб расстреляли и парнишку четырнадцати лет, попытался вступиться за мамку. Виноват во всём староста, сволочь. Ну теперь ему несдобровать. Как только мужики прознают, сразу голову отстрелят. Девушка, приподнявшись над злосчастными мешками, глянула на говоривших.

Скудный свет керосиновых ламп в руках говорящих давал возможность увидеть их. Двое мужчин. Оба в военной форме. Издалека не видно чинов. Тот, что повыше, кажется главным. Высокий блондин, с аристократическими чертами. Можно даже сказать красивый, если бы не был врагом. Второй попроще, волосы с желтизной, на носу круглые очки, в руках тетрадь. Большего Хави не смогла рассмотреть.

— Здесь всё — от изъятой пшеницы до бочек с местным вином. Последнее нашли у старосты в подвале. Их три. В дальнем углу сахар, шоколад, крупы, привезённые несколько дней назад.

— А что с девушками?

— С какими девушками?

— Которых я приказал привести. Солдаты давно не отдыхали. Да и я тоже.

— Ах вы об этих. Завтра к вечеру прибудут те, кто согласился добровольно. Как вы и просили. Их около десяти. Каждую проверит доктор.

— Сначала приведёш ко мне. После, как хотите.

— Так точно.

— Ещё одно, насчёт девушек. Надеюсь всё обойдётся без зверств. Мы не варвары, в наших жилах течёт благородная кровь, цивилизованных людей.

— Не беспокойтесь, я за всем прослежу. Разрешите идти.

— Ступай.

Хави вновь выглянула из-за мешков. Оставшийся оглядел припасы, и крутанувшийся на каблуках вышел вон, лязгнув замком. Выдохнула с облегчением, Хави принялась за дело, которое её сюда привело. Достав металлический шприц, толстой иглой пробила соединение досок, на крышки одной из бочек. Приложив немного усилий, ввила содержимое в деревянную ёмкость. Жаль шприц был один, и слабительного хватало лишь на одну бочку. А так неизвестно, когда её откроют. Закончив процедуру, женщина уже хотела уходить, как взгляд упал на плитки с шоколадом. Он лежал в простой бумажной обёртке. Не выдержав, сунула пару штук между пышным бюстом.