— Где я?

— В Эридоре, — прошептала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы, готовые вот-вот пролиться.

Слова повисли между нами, и Хранитель замер, смотря на меня так, будто я стала чем-то совсем незнакомым, даже чужим. Я видела, как он изучает и меня, и мой наряд. Всё, чем я стала здесь. Сердце ныло от всех вопросов, что я накопила за время разлуки, от боли и тревоги, что остались без ответа. Его молчание и жестокая тишина… Они будто подтверждали мою худшую мысль.

В этот миг всё, что я держала внутри, наконец прорвалось. Подойдя к мужчине ближе, я сжала руку в кулак, чувствуя, как сильно стучит сердце. Не сдерживая обиду и гнев, я со всей силой влепила ему пощёчину — самую сильную, на которую была способна. От неожиданности Хранитель отступил назад.

— За всё твоё молчание! За всё, что ты мне не сказал! — выдохнула я, чувствуя, как горячие слёзы потекли по щекам. — За тот день, когда оставил меня одну в пещерах! Будь ты проклят!

Хранитель замер. Его лицо выражало удивление, почти детское непонимание, будто удар пробудил от долгого сна. Рука рефлекторно поднялась к щеке, прикрывая то место, где остался слабый отпечаток моей ладони, и пальцы мягко коснулись кожи, словно он ещё не мог поверить в то, что это произошло наяву.

Медленно опустил руку. Его взгляд изменился — в нём исчезло недоумение, но появилось что-то тёмное и тревожное — отражение эмоций, которые он редко позволял увидеть.

— Вивиана… — тихо произнёс он, и в его голосе зазвучала удивительная смесь боли и беспомощности, которую я раньше не замечала. — Ты… должна многое понять…

Каждое слово звучало, как шаг по тонкому льду, будто мужчина боялся, что один неверный звук — и всё вокруг рухнет. Взгляд стал пронзительно глубоким, и на какой-то миг в его глазах мелькнула такая тоска, что я ощутила, как гнев постепенно уступает место чему-то иному, более мягкому и хрупкому.

Хранитель шагнул ближе, совсем чуть-чуть, на расстояние протянутой руки. Он стоял так близко, что я чувствовала его дыхание на своей коже, едва уловимое, как осенний ветер. Взгляд блуждал по моему лицу, изучая его, будто хотел запомнить каждую черту, каждый штрих. Как будто бы я могла исчезнуть из этого леса в любой момент.

— Я всегда знал, что однажды дойдёт до того, что ты ударишь меня, — произнёс он наконец, и уголок его рта дрогнул. Намёк на улыбку, едва видимую в тени. — Но не думал, что этот момент будет таким… болезненно правильным.

Сказав это, мужчина замолчал. На его лице отразилась смесь восхищения и горечи, которые, казалось, боролись друг с другом.

Мой гнев вырвался наружу. Я чувствовала, как руки дрожат, голос едва держится, а слёзы уже щекочут щеки, вырываясь на свободу. Я смотрела на него, но передо мной стояла пропасть — несмотря на его близость, ощущалась всепоглощающая пустота, порождённая неделями, когда моего защитника не было рядом.

— Как ты мог оставить меня? — слова вырывались у меня с горечью, и голос едва не срывался на крик. — Я была уверена, что ты всегда будешь рядом. Что, что бы ни случилось, ты не предашь меня… А ты просто исчез! Как будто я — просто ошибка. Слабая девчонка, которая не заслуживает даже объяснений.

Слёзы уже стекали по щекам, и я больше не пыталась их остановить. Внутри всё кипело — горечь, разочарование, обида — всё, что я копила эти долгие дни, прорвалось наружу, как нарастающий шторм.

— Как ты мог?

Хранитель молчал, не отводя взгляда, и, несмотря на сдержанное выражение лица, я увидела, как что-то изменилось в его глазах. Словно каждый мой удар и каждый упрёк пробивали трещину в защите. Мужчина выглядел так, словно сказанные мной слова терзали его и проникали в самую глубину.

— Я ведь верила тебе… — прошептала я, и моё дыхание стало неровным. — А ты просто выбросил меня из своей жизни, словно я ничего не значила.

На мгновение я закрыла глаза, вытирая слёзы, но они всё текли, едва я открыла их снова. Я не могла остановиться, не могла заставить себя заглушить этот поток боли.

— Когда ты исчез в тех пещерах… — слова снова застряли в горле, а сердце сжалось от боли. — Я побежала за тобой. Я обыскала каждый тёмный уголок, каждую трещину, я звала тебя! А знаешь, что нашла вместо тебя? Тень. Холодную, голодную, готовую разорвать меня на части! Если бы не дриады… — мой голос оборвался, и я почувствовала, как снова накатывают слёзы. — Я чуть не погибла… Ты хоть понимаешь это?

Хранитель напрягся, и я увидела, как его взгляд потемнел от боли и вины. Он попытался сделать шаг ко мне, но я отступила, отказываясь принять его утешение и жалость.

— Вивиана, я не мог поступить иначе, — наконец произнёс мужчина, и в его голосе звучало столько сожаления, что оно проникало под кожу, заставляя дрожать. — Мне нужно было уйти, иначе тебе грозила бы смерть. Я пытался спасти тебя от самой большой опасности.

На этих словах я едва сдержала истерический смех. Он рвался наружу вместе с гневом и болью.