На следующий день я собрала вещи и, ни с кем не попрощавшись, сбежала из Академии. Единственным из преподавателей, кому я рассказала о своем отъезде, случайно оказался Роберт. Мы пересеклись уже глубокой ночью, где-то на верхних галереях, когда я пыталась надышаться холодным осенним воздухом в открытых переходах и хотя бы немного прийти в чувство. Ситуация с танцем Фредерика выветрилась из моей головы, ее затмил темной фигурой повелитель Ватмаара. Еще никогда в жизни я так не боялась.

— А почему ты не спишь? — удивился декан Войны, подходя поближе.

— Воздухом дышу, все хорошо.

Он некоторое время помолчал, задумчиво глядя с галереи вниз, где за крепостными стенами раскинулась освещенная узким месяцем осенняя равнина. Затем внимательно посмотрел на меня, особенно на руки, вцепившиеся мертвой хваткой в перила.

— Если ты переживаешь из-за того танца — то выбрось его из головы…

— Меня уже мало волнует декан Фредерик и его странные эксперименты, — отрезала я. Затем, подумав с минуту, все же решилась спросить: — Кто такой повелитель Ватмаара? И что он делал в Академии? Я лишь мельком слышала об этом городе, они иногда торгуют с нами. Но с Лидором кто только не торгует. Чаще всего в нашей семье «Ватмаар» используется как ругательство… Поймите, я видела демонов, но Повелитель…

Роберт заметно помрачнел, подобной озабоченности я на его лице не видела с той войны из-за Клои. А может быть, настолько сильных переживаний не видела никогда прежде. Он нервно погладил длинную бороду, поправил без надобности пояс и хмыкнул.

— Он правитель могущественного и очень темного государства. Некоторые из тех учеников, что выбрали путь зла, осели в землях Ватмаара. Но, боюсь, они получили там не такую жизнь, о которой мечтали. Это сложный мир, бесспорно, темный и загадочный. Но он существует по своим законам. Ватмаар очень редко нападает на другие государства, еще реже выступает в роли союзника. Они мало общаются с другими территориями, но ведут пусть и небольшую, но постоянную торговлю. А в целом не так много тех, кто бывал там. Я несколько раз попадал в этот мир. И видел столицу. Темный камень, сутулые горгульи, странные статуи, высокие и мрачные шпили. В узких улочках всегда царит полумрак. Когда я проезжал по городу, то не увидел почти никого из обычных жителей, лишь темные фигуры в сумраке, вереницы голубых и зеленых огней, а необычные стражники приковывают взгляд. Не всегда можно сказать точно, у них такие доспехи или они просто не люди.

— А их повелитель? Он человек?

Роберт хмыкнул.

— Даже если под черным балахоном скрывается человеческое тело — он точно не простой смертный. Он демон, я могу сказать это наверняка. А может быть, и нечто куда более страшное. Например, древний бог. Черный бог. Но Ватмаар ведет очень разумную, спокойную политику, особо не влезая в жизнь других миров.

— А когда вмешивается?

— Все предпочитают внять словам Повелителя. Понимаешь, если собрать всех героев мира, их усилий не хватит, чтобы сразить даже городскую стражу столицы Ватмаара. У них, к слову, почти нет флота. Лишь около двадцати черных кораблей с оборванными парусами и корпусами из темного дерева. Это корабли-призраки, перемещающиеся без Сопряжений, — Роберт досадливо хлопнул рукой по каменному перилу и нахмурился. — В общем, гадкий и очень страшный мир. Советую никогда туда не приезжать.

Мы какое-то время помолчали в первозданной тишине предрассветного часа. Шум бала заметно стих после появления гостя из Ватмаара.

— Понимаешь, когда приезжают подобные личности, мы не можем диктовать условия. Если явится король Лидора, мы тоже не станем захлопывать дверь у него перед носом, даже если он приехал не ко времени.

— Я завтра уезжаю, — внезапно сказала я. Стоило мне только произнести эти слова, как и мысленно я сразу же решила, что именно так и поступлю. — Экзамены сданы, курсовая — тоже. Ведь можно?

Роберт пожал плечами, затем утвердительно кивнул. Я кивнула в ответ и вдруг неожиданно для себя самой сказала:

— Повелитель разговаривал со мной перед тем, как войти в зал.

Суровый воин внимательно и даже с каким-то сочувствием посмотрел на меня и покачал головой:

— Тогда тебе тем более не стоит посещать Ватмаар…

…Так мы и решили: я покину Академию как можно скорее и окунусь в теплую и пряную суету Хермета, а Роберт обещал сам известить деканат о моем отъезде.

Я летела над просыпающейся равниной, по-осеннему сонно стелился туман в оврагах, а роса на желтых листьях сверкала в лучах восходящего солнца. Вместе со светом рассеивался и мой иррациональный страх. Арчидоз сегодня был на удивление молчалив и думал о чем-то своем. Ему нравилось иногда играть из себя говорящую зверушку, но я-то знала, что юный возраст дракона ничего не говорит о его интеллекте. Эти удивительные существа с рождения олицетворяли стихии и, как следствие, обладали мудростью, несоизмеримой с их прожитой жизнью. Вот и сейчас Арчидоз просто молча скользил, ловя воздушные потоки, и, прищурив огромные глаза, смотрел вдаль на восходящее солнце.

Далеко внизу мелькнул порт и темная тень на воде поблизости. Но скорость полета не позволила рассмотреть корабль Ватмаара, стоящий на якоре. Он лишь мелькнул черным рваным силуэтом и пропал где-то позади нас. А впереди расстилалось неспокойное, медленно остывающее осеннее море.

Меня ждал дом и каникулы.

Я проснулась от странной песни. Под моим окном, несмотря на ночь, кто-то выводил мелодию, одним голосом, без слов. Я устало открыла глаза и увидела потолок своей спальни, освещенный дрожащим светом уличного фонаря. Было удивительно тихо вокруг: ни звуков пьяных драк, ни звяканья доспехов стражников, ни шума погрузки кораблей. Почти мертвая, совершенно неестественная тишина. И только этот голос, одинокий и горький, разносящийся далеко над водой.