Но вот вошел хозяин крепости. Квятковский.

Его грузное тело и пышные светлые усы, жидко свисавшие, тряслись в гневе. Сдвинув с крутого лба мохнатые тёмные брови и окинул зал.

Все стихли.

Хозяин сел на деревянный трон.

Слуги, одетые в простые рубахи и штаны, поднесли ему золотой кубок, в которым было налито красное вино с пригородных виноградников Белого города. Он залпом выпил его и отбросил кубок, слуги побежали прибирать.

— Тишина здесь! Ну что вы? Что, бардак? Что, никто не ждал? А вот оно! На! Вот вам! — закричал он в бешенстве.

— Хозяин! — завопил басом один крупный купец, и упал на колени, — отец наш, не вели казнить, кто ж знал!? Кто знал!?

— Хватит!

Снова тишина. Теперь действительно тишина.

Все расселись по креслам, не более полусотни их здесь было. Толстые и худые, одетые в парчовые кафтаны и халаты, какие носят в далёком Золотом троне.

Хозяин

— Эти сволочи разрушили стену. Город у них… — он опустил голову, потерев зажмуренные глаза своими грубыми пальцами, потом поднял взор, — Мы сидим здесь, как крысы в клетке! — вдруг басом гаркнул он.

— Хозяин! Отец ты наш! — воскликнул один из молодых дворян, — прикажи нам лететь на них, как соколы мы на них упадем, всем головы снесём, только прикажи! — он встал на одно колено и склонил голову в порыве своей преданности.

— Рано ещё, остынь, Степан, — грузно произнес хозяин.

Дворянин встал и снова сел в кресло, как ни в чем не бывало.

Двери напротив трона открылись.

Вошли старцы в белоснежных мантиях. Все извернулись и вытянули голову. Их было всего трое, и они прошли к самому трону, скромно подняв руки в своем лаконичном приветствии, хозяин немного поклонился одной головой своей.

— Приветствую вас! Спасибо вам, белые маги, волшебники великие, что спали крепость нашу, — как можно более четко и ровно поблагодарил их хозяин цитадели.

— Мы приветствуем тебя, Богумил Квятковский, — сипло сказал один из магов.

— Чем обязан я вам, маги? — спросил с искрой надежды в глазах Богумил.

— Белый город попросит ещё тебя об услуге, — улыбка мимолётно явилась в одних глазах мага, и тот продолжил, — а пока что столица мира не потерпит враждебных крепостей у своих границ.

— Мы не дадимся так просто, уж поверьте мне, мы им ещё покажем, этой сволочи! — принялся горячо уверять хозяин града, — они внезапностью взяли нас, мы бы их под стены то не пустили, но против магии мы уж бессильны. Мои соколики не хуже рыцарей будут, а уж в удали им и равных не будет!

— Твои соколики, — жёстко отвечал маг своим сиплым голосом, — разве что корм монстров за стенами.

Повисшее молчание стало просто гробовым.

А Квятковский всего то сглотнул, непонимающими глазами уставившись на своих влиятельных гостей.

— Ну… — очнувшись, хозяин града стал неуверенно мычать.

— Здесь нет, — отрезал маг, — тех, кто мог бы справиться с черными рыцарями. Все, кто выйдут из этой цитадели будут мертвы. Вы должны это знать, Богумил, и все ваши подчинённые.

— Что же, — хозяин замялся, он был растерян и не знал, что отвечать на такие оскорбительные аргументы белых магов, — что делать то нам? Мы… да как же мы… — его глаза забегали по залу.

— Сидите здесь и не высовывайтесь. Ждите белое рыцарство, а мы пока что сожжем ваш мост, чтобы рыцари не смогли сюда пробраться. Следите в оба, ибо если они войдут сюда, вы уже не остановите их ни на одном из этажей.

— Ясно, — отчеканил наконец Квятковский.

Маги развернулись и ушли.

Закрылись двери, и купцы с дворянами снова стали перешёптываться.

_____

— Во истину, это ужасно.

Стратоник стоял за мраморной трибуной в зале собраний Совета Белого города.

На мраморных ступенях сидели в своих сверкающих мантиях белые маги, руководители города, цвет магического сословия, первые среди равных. Теперь они имели пояса из золотых верёвок, а руки не стесняясь украшали золотыми браслетами, на пальцах же носили скромные серебряные кольца.

Мода за несколько лет изменилась.

Только Стратоник выглядел все также скромно и был, будучи префектом, одет в тогу сапфирового цвета, и магом он не считался, хотя и владел магией; должность его не носила того сакрального смысла, какой имелся в Совете, устанавливающем законы, по которым живет столица мира.

Все ждали его слова, и он начал.

— Я хочу в этот день обратиться ко всем, кто меня услышит. Пусть речь моя будет записана и разнесена по всем крепостям и замкам, — видно было, с каким нескрываемо-глубоким разочарованиям он говорил, и как тяжело ему это давалось, — вчера, в четвертый день восьмого месяца пятнадцатого года после окончания войны с чудовищами, была коварно развязана новая война. Вчера крепость Вольный была подвергнута спланированному нападению со стороны сил Государства Черного ордена и Северной области. После применения ужасающих боевых заклинаний, серьёзно разрушивших оборону этого мирного убежища, четыре сотни воинов Государства Черного ордена перешли в нападения, захватили крепостную стену и атаковали цитадель. И лишь мужество и стойкость защитников крепости позволили им удержать оборону, выдержать этот страшный удар. Мы находились в мире с Черным орденом, пытались сохранить дружбу с ним. Мы считали это правильным выбором, мы считали, что в новую эпоху мы должны быть достаточно зрелыми людьми, чтобы не считать соседние с нами новые государства угрозой нашему благополучию. Как выяснилось вчера, мы жестоко ошиблись. Все это время Государство Черного ордена пыталось ввести нас в заблуждение, прикрываясь лживыми словами о диалоге на равных, оно пыталось помешать нам увидеть истинные замыслы черного рыцарства. Теперь мы платим за недальновидность и недостаточную проницательность. Люди града Вольного гибнут, а все остальные, кто ещё не затронут этим противостоянием, не могут больше чувствовать себя в безопасности.Я уверен, что выражаю волю всего белого магического сословия, когда заявляю, что мы не только защитим наши интересы за пределами стен этого города, но и упредим всякую возможность подобных коварных нападений и нарушений мира между крепостями и городами. Такого больше не должно случаться, никогда. Я выступаю за полноценный ответ на это нападение. Мы должны оказать помощь Вольному. Если падет Вольный, мы будем следующими.