Мы закончили спуск и остановились в самом начале огромного зала, чей свод поддерживали внушительные резные колонны. Все такое же рыжее с красноватыми оттенками окружение, те же барельефы по стенам, почти как было прежде. Только в самом центре темнело нечто, что я не могла как следует осветить. Словно некая тень, неуловимое, едва осязаемое, ускользающее. Не такая же тьма, как нам показывали на занятиях, она не вся находилась в реальном мире, а словно частично существовала в других измерениях.

Я ожидала увидеть щупальца, каменный мрачный цветок, древний артефакт, да что угодно! Но это… оно было в разы страшнее всего, что я могла представить. Едва уловимое глазу, тонкая вуаль, от которой распространялась энергия. Даже наоборот, вдруг осенило меня, это все соки мира устремлялись в эту неприметную туманность, пока она аннигилировала саму реальность вокруг.

И тут меня пробрал страх, пробежался ледяной рукой по лопаткам, сжал живот и застучал в висках. Дыхание сбилось, ком в горле не давал как следует вздохнуть, а рука начала трястись. Меня накрыл животный ужас от понимания, что она могущественна даже сейчас, в лучах яркого света, и что будет, если моя звезда погаснет, оставив нас в кромешной темноте наедине с еще большей тьмой.

Словно в подтверждение страхов, свет, лишившийся атмосферной подпитки в толще камня, стал медленно гаснуть. Я заметила такой же ужас на лицах светочей, чьи руки до боли сжимали рукояти светящихся мечей. Тени стали длиннее и темнее, барельефы и древние гравюры по стенам приобрели объем и контраст, а дальние углы зала уже не виделись так же хорошо, как минуту назад.

Селин молча разбирал Элайю, но я обратила на это внимание лишь когда он тихо сказал Императору о завершении подготовки агрегата.

Анатоль молча покачал головой в ответ на немой вопрос.

— Светочи! — произнес он, недвусмысленно причисляя и меня к их числу. — Ничего не бойтесь! Чем ближе к нам Тьма, тем мы ближе к Свету. Настало время для наших подвигов, время изменить саму историю Империи, смыть грязь с лица планет, а боль с наших сердец.

Анатоль медленно снял латные перчатки, отдал их Селину, без спешки забрался в Элайю, не отрывая взгляда от темной туманности, которая по мере угасания света, становилась все более ужасающей, протягивая к нам едва заметные всполохи тени. Я ощутила, как начинаю дрожать и ничего не могу с собой поделать. Я тоже неотрывно смотрела на тьму, но мне казалось, что смотрю в пропасть. Словно это не объект, а пустота, наподобие черной дыры, бездонная червоточина, готовая высосать всю жизнь, утянуть в бездну Тьмы само существование и бытие. И вторым, самым неприятным открытием стала ее разумность. Я ощущала ее взгляд, тяжелый, твердый, без колебаний и сомнений. Древнейшее существо, которому человечество всегда искало определение, давало имена, желая понять и упростить, но стоя сейчас перед ней лицом к лицу, вековые традиции, названия и легенды ничего мне не давали. Мне нечего было противопоставить самому небытию, силе, что одинаково безжалостно уничтожает все на своем пути: прекрасное и уродливое, древнее и юное.

— Мне понадобится твоя помощь, — Анатоль тронул меня за рукав и вывел из оцепенения, заставляя отвести взгляд от бездны. Я словно утопающий уцепилась рукой за его плечо и глазами за ясный взгляд Императора, это немного вернуло к реальности и помогло справиться с леденящим ужасом.

Анатоль был невероятно спокоен и даже как-то чуть меланхолично улыбался, в то время как только военная выучка не давала светочам затрястись от ужаса и убежать. Они стояли, вцепившись в рукояти мечей и так же, как и я недавно, неотрывно смотрели в бездну, пока тьма разглядывала их. Свет в моей руке постепенно гас, я немного добавила мощности заклинанию, проходящему через кристалл, но уже из своих запасов сил, а не проводя сияние звезд.

— Боюсь, одной Элайи будет мало, — спокойно и даже ласково произнес Анатоль, легко поглаживая рукояти управления машиной. — Понадобится твоя помощь. И если здесь есть другие протекторы, я бы настоятельно их просил присоединиться к решающему бою.

Император обвел всех собравшихся пристальным взглядом, некоторые паладины удивленно переглядывались, но меня поразило другое. Вперед вышел Селин и кивнул Анатолю, словно сделав свой выбор. Он зажег на ладони белый огонь и занял позицию справа от Элайи.

— И я, и Анатоль расценим молчание как измену, — произнес он, оглядывая других светочей. Трое, включая Миэля, так же выступили вперед, одному из них Селин кивнул. — Сим, тебе лучше остаться с мечом, ты еще не умеешь использовать магию без костюма.

— Тогда, приступим, друзья! — улыбнулся Анатоль и сжал рычаги. — Приготовьтесь… огонь!

Пожалуй, это был самый мощный залп Элайи, который я видела. То ли из-за замкнутого помещения, то ли из-за того, что стрелял лично Император, чья сила и вера превосходила в разы всех светочей. Я перехватила часть энергии и усилила ее через кристалл, направляя широким лучом в пустоту. Первое время туманность просто поглощала свечение, но вскоре в бой вступил Селин, начавший читать какие-то заклинания, и тьма стала уменьшаться в размерах, словно тающий лед.

Еще в Академии я поняла, что магия — это воля в чистом виде, если ты веришь, если ты непоколебим, то стихии лягут у твоих ног и даже цунами замрет на подступах. Но сегодня я поняла: единственное, что важно в мире — это воля. Мы бились не магией, не энергиями, не заклинаниями, а чистой силой духа. Даже Элайя всего лишь переводила нематериальную веру Анатоля в осязаемый свет, так же как я усиливала его своей волей. Нам нечего было противопоставить тьме и пустоте, кроме своего слова, действия и твердого решения биться до последнего.