В сегодняшней тьме я оказалась среди далеких звезд, и нет братьев, что будут держать за руку, и нет дракона, что станет катать на своей спине, чтобы я не спотыкалась, гуляя пешком.

— Здравствуйте, это Эльмарко, — представились из темноты, отогнав воспоминания и ненужные мысли. — Здесь со мной капитан первого ранга Лоуренс и командующий крыла разведчиков Герон. Остальные, в том числе, первый советник Императора, сейчас слушают наш разговор по видеосвязи. Вы находитесь на крейсере «Платинум», через два часа мы будем на станции. Там состоится важное мероприятие, традиционное для «Бионса».

— Принцесса Диора, я бы хотел выразить вам благодарность за уничтожение врага. Лично от себя и всей Империи. Но красивые слова мы прибережем для церемонии, — произнес Илиим. — Прежде всего, нам нужно знать подробности.

Я описала всю битву, даже незначительные нюансы, ощущение тьмы и тишины вокруг, даже собственные мысли.

— Сколько меня не было? Эльмарко говорил, что «все уже пошли на поправку», значит, «Солнце» было последним кораблем, которое взяли на стыковку.

— Вас не было трое суток, мы уже думали, что вы погибли. Ваш корабль внезапно появился недалеко от места крушения вражеского судна. Вы стреляли в пустоту некоторое время…

— Илиим, вы же понимаете, что я знаю о том, что находится в трюме «Солнца», — осторожно произнесла я. — И именно в этом содержимом, на мой взгляд, кроется разгадка.

— Не исключено, — ответил первый советник спокойно, без тени негодования. По его голосу мне показалось, что сейчас рядом только те из высших чинов, что знают об испытании стабилизаторов. — В любом случае, мы будем обдумывать ситуацию. Эльмарко расскажет вам о ходе битвы и введет в курс дела. Выздоравливайте… Предлагаю окончить беседу и приступить к делам. Если, конечно, Второй Советник не желает взять слово…

Я вздрогнула, словно мне за шиворот кинули кусочек льда, но быстро взяла себя в руки. Это было ожидаемо — такая серьезная битва, столько чинов и я в самом эпицентре, и чтобы Астроил не появился… сомнительно.

— К церемонии все готово, «Альтос» через час будет на станции, — произнес голос, от которого все внутри меня перевернулось. — А после у нас будет время на гипотезы и совещания. С госпожой Диорой мы поговорим лично, когда я прибуду на «Бионс», если она того пожелает.

Я вздохнула, осознавая, что угадала, и Астроил был очень близко ко мне все это время. Но от мысли, что он будет рядом в эти дни темноты, и я смогу почувствовать его поддержку… мне на удивление стало теплее и светлее. Поэтому, я даже не удивилась, когда услышала свой голос:

— Буду рада встрече с вами, адмирал-командующий.

Мы стояли на помосте, я ощущала под рукой металл перил и слышала шум сотен голосов вокруг. ДеВель, молчаливый и замерший, стоял рядом. По другую руку я ощущала биение сердца железного адмирала. Он на небольшом звездолете лично доставил на «Бионс» куски кораблей с гербами и названиями — кораблей, погибших в бою против неизведанного противника.

— Судьба вновь свела нас с могущественном врагом, — начал свою речь адмирал-командующий, а оборудование усилило его твердый и хорошо поставленный голос, разнося по всей станции. — И как это бывало прежде, первыми новую угрозу встретили отважные летчики и солдаты станции-форта «Бионс». Империя объявляет о начале новой войны, открывается эпоха будущих побед и потерь во имя выживания человеческого вида среди бесчисленных звезд. Враг не оставил нам выбора, не пошел на контакт, не стал искать мирных путей. Он выбрал войну. Но пусть мы не начинали этот конфликт, я верю, что Империя его закончит, как множество раз было прежде. И все мы — пилоты, солдаты, техники — сделаем победу реальностью и защитим мирные колонии и планеты от угрозы, — он на время замолчал, пока где-то впереди раздавались шорохи. — Мы увековечиваем в стенах «Бионса», в нашей памяти и в истории человечества пилота «Кортратса» Дестера Рада, первого, кто увидел врага в лицо. Пилотов «Перта-4» Кломана и Фила Эланов, братьев, что пошли в атаку, защищая капитана Эльмарко и его корабль. Пилотов «Зеленой феи» Бели Рея и Стивенсона Кура, которые, не обладая вооружением, пошли на таран противника. Капитана «Крема» Рустаса Ила, что отважно принял свою смерть в бою с неизвестным противником. Эти имена вписаны в историю и наши сердца. Также мы запоминаем первую победу, добытую пилотами «Черного солнца» Диорой Лидорианской и ДеВелем Арлуа, и помещаем на стену голограмму врага, так как от его корабля не осталось ни одного куска. Я верю, что пройдет время и мы встретимся здесь снова, чтобы повесить на стене символ последнего поверженного врага. А пока будьте сильны и тверды в преддверии надвигающейся угрозы и верьте в силу Империи и свою собственную отвагу.

— Это не все корабли, на стенах, — прошептал ДеВель, наклонившись ко мне. — Это только первые и последние потери станции в каждой из войн. Там… там висит знак корабля моего отца. Он погиб в битве с зансиви, сгорев в пламени их пушек.

Я нащупала в личной темноте его руку и сжала ее, выражая свою поддержку и участие. Раздалась странная музыка, лишь отдаленно похожая на гимн Империи, и все замерли, вслушиваясь в эти тревожные переливы, ощущая всей кожей приход новой, неизведанной эпохи. Мелодия переливалась, отражаясь от металлических стен, металась набатом в узком пространстве, заставляя сердце биться в ритме марширующих на битву войск. Мне была знакома эта музыка, ода чести и войне.

Сегодня утром из больницы меня забрал лично адмирал. Я смирилась с неизбежным и, ощущая угрызения совести, была куда податливее. Найдя в темноте теплую руку Астроила, я извиняюще ткнулась в нее носом. Неожиданноон привлек меня к себе и крепко обнял, без лишних слов. Я попыталась попросить прощения за китель, брошенный в вентиляции, за использование его лица, за кровь, взятую сверх меры, но он приложил палец к моим губам, заставляя замолчать. Он же сам тихо извинился за ложь о решении Императора и свой эгоизм.

Пожалуй, этот момент был единственным, когда Астроил действительно открылся и поддался чувствам, а не вел точно рассчитанную игру. Я ничего не видела, только чувствовала тепло адмирала, запах его волос и парфюма, слышала, как стучит в моих ушах его сердце.

Он помог мне одеться в парадные одежды, расчесал мои кудри, беспорядочной волной шедшие до подбородка, зашнуровал туфли на моих ногах. Это было удивительно: ощущать все эти легкие прикосновения, в полнейшей тишине и даже без сексуального подтекста. Что-то изменилось в Астроиле, в его молчании я искала скрытый смысл, но не могла понять, что же так повлияло на него.