В 1980-е годы капиталистический Запад вернул себе прежнюю экономическую и военную мощь, в то время как Советский Союз так и не оправился. Согласно советской статистике, рост ВВП в 1980-е годы замедлился до 1 % в год с 4 % в 1960-х. Сталинизм становился все менее популярным, и в 1985 году (спустя два года после того, как в Америке при Рейгане начался экономический бум) Михаил Горбачев был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС. Горбачев поставил своей целью наладить отношения с Западом и привнести капиталистические элементы в советскую экономику. Реформы в эпоху перестройки в некотором отношении были возвращением к ленинской новой экономической политике.

Хотя ценовая политика перестроечных времен представляла собой полнейший хаос, тем не менее на протяжении 1980-х годов рубль оставался относительно стабильной валютой. Официальный курс рубля составлял 0,65 единицы за доллар; в начале 1989 года на черном рынке за доллар давали четыре рубля. В отличие от ленинских реформ, начавшихся с привязки червонца к золоту, перестройка сопровождалась девальвацией рубля. По мере того как новые рынки постепенно становились все более свободными, они переманивали из госсектора самых талантливых работников, вытягивая из него производительные силы. В новых отраслях было принято платить в долларах. Рублевая экономика сокращалась, спрос на рубли падал, стоимость рубля снижалась. В сентябре 1989 года на черном рынке доллар можно было купить за 10–15 рублей. Советская экономика, терзаемая инфляцией на протяжении 1970-х годов, пришла в совершенный упадок, когда денежная система окончательно разладилась. Центрального банка как такового в России не было, был только печатный станок. Правительство решило финансировать гигантский дефицит бюджета за счет новой эмиссии, и в стране началась гиперинфляция. Западные консультанты посоветовали российскому правительству озаботиться не судьбой рубля, а «либерализацией цен», как будто цены что-либо значили в условиях краха национальной валюты.

Западные консультанты утверждали, что рубль можно будет зафиксировать когда-нибудь в будущем, когда российская экономика встанет на рыночные рельсы. Но коммунизм в России и Китае смог победить в основном из-за того, что рыночные экономики были полностью подорваны нестабильными деньгами и избыточными налогами.

Рубль терял в цене, и рыночные цены все сильнее отличались от цен в государственном секторе экономики. В 1989 году зарплаты государственных служащих в среднем составляли 215 рублей в месяц, как в 1960-е годы. Зарплаты в рыночном секторе порой превосходили 4000 рублей. Служащим на госпредприятиях удавалось выжить только потому, что цены на товары первой необходимости отечественного производства также были зафиксированы на уровне 1960-х годов. Государство продавало нефть по три рубля за баррель. В результате рубль девальвировался, а магазины опустели, так как все товары были скуплены работавшими в рыночном секторе россиянами. Шахтеры забастовали, когда на магазинных полках не осталось даже мыла. Госслужащие, получая жалкое жалование, только и мечтали о взятках.

В сентябре 1989 года в Москву прибыла делегация американских экспертов во главе с Уэйном Энджеллом, входившим в Управляющий совет ФРС США. Они рекомендовали российским властям привязать рубль к золоту. В то время российские золотые резервы достигали порядка $26 миллиардов. Этого было более чем достаточно, чтобы скупить все рубли до единого по курсу четыре рубля за доллар. Советский Союз был одним из главных мировых производителей золота. Американская делегация предложила привязать рубль к золоту на уровне от одного до трех рублей за единицу валюты США (от 350 до 1050 рублей за унцию золота), что примерно соответствовало официальному обменному курсу. Это позволило бы свести к минимуму выравнивание цен при их либерализации. Напротив, рубль выровнялся бы в соответствии с существующими рыночными ценами. Поскольку у россиян не было долгов, а только сбережения в Сбербанке, они бы не почувствовали связанных с дефляцией неприятностей. Они оказались бы в огромном выигрыше, поскольку государственная собственность сменилась бы частной, что является главным моментом при переходе от социализма к рыночной экономике. Сбережения российских граждан, накопленные в результате многолетнего упорного труда, составляли к тому времени около 350 миллиардов рублей, но гиперинфляция грозила их уничтожить. Если бы стоимость рубля была зафиксирована на том щедром уровне, который предложила американская делегация, сбережения советских граждан превратились бы в начальный капитал для множества новых предприятий. Привязка рубля к золоту обеспечила бы стремительный рост спроса на российскую валюту, и денежная масса не сократилась бы или сократилась минимально. Советское правительство могло бы выпустить долгосрочные облигации под 5–6% годовых — ставка, по которой молодое американское правительство выпускало займы в начале XIX века — и не использовать печатный станок просто для эмиссии большего количества рублей. В 1989 году рыночная ставка по однолетнему золотому займу составляла около 2,0 %. Наличие деноминированного в рублях госдолга породило бы политическую группировку, выступающую за стабильный рубль и способную противостоять экспортерам, продающим товары за доллары и заинтересованным в девальвации. Советское правительство, владеющее всеми ресурсами на шестой части земной суши протяженностью в 11 часовых зон, могло бы капитализировать свое огромное богатство.

Предложение американских консультантов было в высшей мере смелым и дальновидным. Если бы оно прозвучало в 1920 году, когда европейские правительства обсуждали восстановление золотого стандарта, рухнувшего в Первую мировую войну, его бы сочли довольно актуальным. Но в 1989 году оно поставило советское правительство в тупик, хотя многие политики слушали американских экспертов с большим интересом и внутренне были с ними согласны. Для них было очевидно, что советская экономика находится на краю инфляционной пропасти. Советские экономисты дивились, почему западные гости — ни много ни мало, представитель правления ФРС — выступают за меры, о которых они ничего не читали в западных учебниках. В итоге советское руководство последовали совету МВФ и Гарвардского института международного развития, предпочитая знакомое зло неизвестности золотого стандарта. Идея выпуска гособлигаций, оплачиваемых золотом, в те времена казалась слишком смелой, но доверие к рублю ослабло, и советскому правительству все равно пришлось пойти по сходному пути. К апрелю 1990 года, всего семью месяцами позже, государство стало выпускать целевые облигации, которые гарантировали возможность купить автомобиль, телевизор или холодильник.

Западные консультанты, надо отдать им должное, рекомендовали советскому правительству проводить периодическое сокращение денежной массы для борьбы с гиперинфляцией. Но проблема состояла не в предложении рублей как таковом, а в недоверии к правительству: граждане считали, что государство не заинтересовано в поддержании рубля. В январе 1991 года руководство страны издало указ об обмене 100- и 50-рублевых купюр на более мелкие бумаги в отделениях Сберегательного банка СССР. Обмен купюр сопровождался существенными ограничениями: не более 1000 рублей на одного человека. Вклады, превышающие эту сумму, сгорали. Указ уничтожил личные накопления тех, кто вполне обоснованно не доверял банкам, и лишний раз убедил советских людей, что стабильный рубль не входит в число приоритетов государства. Зачем копить рубли, если правительство собирается их обесценить? В результате рубль снизился, инфляция ускорилась. В августе 1991 года за доллар давали 77 рублей.

Советское правительство, как будто ему не хватило проблем с падением рубля, прислушалось к советам с Запада решить проблему бюджетного дефицита с помощью введения новых налогов. Плановая экономика не знала налогов, вернее, они не взимались в открытую. Начиная с 1990 года правительство создавало налоговую систему западногерманского образца, невзирая на развал экономики. Оно не замечало, что экономика Западной Германии, несмотря на все ее преимущества и наличие одной из самых стабильных в мире валют, уже 20 лет находилась в близком к рецессии состоянии. При средней зарплате в полторы тысячи рублей в месяц население СССР должно было платить 50-процентный подоходный налог. Из-за перехода в более высокий разряд налогообложения вследствие инфляции советские граждане вскоре стали отдавать государству половину каждого заработанного ими рубля. После того как был введен НДС размером в 20 %, налоги на фонд заработной платы, превышающие 40 %, налог на прибыль корпораций в 35 %, произошла криминализация рыночной экономики. Граждане СССР предпочитали работать на черном рынке, чтобы не платить налогов. Как только компании оказались за пределами официальной экономики, они переставали подчиняться и другим законам государства, а государство не стояло на страже частной собственности и не следило за выполнением контрактов. Российская экономика в итоге превратилась в гигантскую мафиозную структуру. Вместо того чтобы довольствоваться своей долей от налоговых поступлений, чиновники брали взятки.

Германия прошла через период гиперинфляции в 1920-е годы, Латинская Америка — в 1980-е, но ни один народ не пострадал от нее так, как русские. В Латинской Америке у населения оставалась в собственности недвижимость, автомобили, потребительские товары, предприятия малого бизнеса, акции, счета в иностранных банках — активы, которым не страшна была гиперинфляция. У русских не было ничего, кроме деноминированных в рублях банковских счетов. В декабре 1991 года — снова с подачи западной интеллигенции — Борис Ельцин объявил, что с 1 января 1992 года Россия снимает ограничения на внешнеторговые операции, а рубль становится конвертируемой, а значит, свободно плавающей валютой. Хотя на первый взгляд правительство сделало шаг в сторону либерализации, на самом деле реформы означали уничтожение всех государственных структур и органов, поддерживавших стоимость рубля и не допускающих распада экономики. Правительство отказалось от борьбы. Оно смирилось с сильно потрепанным, падающим рублем и благословило его на дальнейшее падение. Банк России продолжал покрывать дефицит бюджета за счет работы печатного станка. Плавающий курс рубля для туристов был введен 3 декабря, и доллар подорожал с 47 рублей до 100. В январе 1992 года курс доллара составил 180 рублей. Рубль падал все ниже и ниже. В начале 1995 года за доллар уже давали 4897 рублей.