Их троица в сезоны дождей или заморозков носила длинные серо-чёрные велюровые пальто.

Ни жена, ни муж Чвакошвили не заметили, как отворилась дверь и на пороге «Кольчуги» появились два антипода с развивающимися на сквозняке полами длинных пальто.

Калач с Батоном одобрительно цокнули языками, скроили рожи, закивали, по достоинству оценивая убранство заведения.

– Солидно, – сказал Батон. – Просто, пасмурно и жёстко. Словно в каком-нить тринадцатом веке. Одобряю. – Он направился к стене, на которой висели две булавы.

– Понравились игрушки? – улыбнувшись, спросил Калач.

– А то. Зацени. – Батон содрал с крепежей средневековое оружие, взвесил в руке.

– Дай-ка мне, – попросил Калач.

– Что… что вы делаете? – выйдя из кухни, закричал Олег.

Калач в одном порыве надвинулся на него, подмял и затолкал обратно в кухню.

– Цыц, хиляк! – сказал Калач.

– Вы кто? – спокойно спросил Тамаз и закрыл холодильник, в котором он проводил маленькую ревизию.

– Мы – те, кто надо, – сказал Калач и грубо усадил Олега на стул возле широкого кухонного стола посреди помещения. – Мы тут с друганом по одному дельцу заглянули, так что нам некогда разводить с тобой тары-бары. За жизнь, мы как-нибудь потом потолкуем. А пока, давай-ка, чернявка, гордый аксакал, орёл высоких вершин Кавказа, валяй, толкуй, а мы слушать, вникать станем.

– О чём? О чём толковать?

– А о товарище нашем, – входя в кухню, сказал Батон, и в руках у него была тяжёлая булава. – О том, кто девять дней назад пропал в твоих нумерах.

– Тамаз, а где?.. – спустившаяся со второго этажа Лариса осеклась, остолбенела, побледнела.

Батон разом крепко ухватил её за руку и швырнул к стулу, на котором сидел посеревший лицом Олег, пуча глаза на непрошенных гостей.

– Что это у нас тут за бабёнка такая? – спросил Калач. Он приблизился к Ларисе и, по-собачьи высунув язык, прикинулся, что пускает по ней слюну и хочет облизать её с головы до пят. – Эка краля. Твоя? Жена, что ли? – Тамаз кивнул. – Ты чо, русофил? Мы вот, кстати, тоже русские. Так что ты люби нас и выкладывай по-чесноку, как оно было.

– Подобру-поздорову, – вставил Батон, заслоняя собой выход из кухни.

– Ты согласен с нами? – поинтересовался Калач и взял у Батона булаву.

– Да.

– И?

– Был он здесь, – ответил Тамаз, – в таком же, как у вас, пальто. С какими-то ребятами был. Поели, выпили хорошо. Заночевали. А поутру его не нашли… Он один занимал комнату, никого с ним ночью не было.

– И всё? – Калач сощурился.

Тамаз пожал плечами:

– Всё.

– Чего, шизик, скажешь? – Батон склонился к съежившемуся на стуле Олегу, голову которого, прижав к своему животу, тихонечко гладила, утешая, Лариса. – Ты чо такой пришибленный? Дёрганый какой-то. Не больной, часом? Может, припадочный или калечный?

– Нет, он нормальный, просто уставший, – сказала Лариса. – Вы чего хотите? Вы спрашивайте, задавайте вопросы, мы ответим. Нам нечего скрывать. К тому же мы уже всё сказали ребятам, которые с ним были. И больше мы никому не говорили. Что он пропал, никто больше не знает.

Калач подбрасывал на ладошке шишкообразный конец булавы с небольшим шлепком, завораживая, гипнотизируя этим собеседников – им отчётливо представлялся тот ужас, который сотворит эта штуковина, если её применить по назначению.

Калач сказал:

– Эту байду оставьте для простачков постояльцев. Нас не обведёшь вокруг пальца такой фигнёй. Мы любители конкретики, того, что можно пощупать, что заскулит и завоёт, если по нему, хорошенько приложившись, треснуть. Не держите нас за лохов. Договорились?

– Мы не знаем, что и как вышло с вашим товарищем, – сказала Лариса. – После того как он заселился, мы его больше не видели.

– Хватит уже! – зарычал Батон. – Тошно слушать. Практичнее, господа. Ближе к делу.

Калач начал задавать конкретные вопросы:

– Они приехали на одной машине?

– Кажется, да, – ответила Лариса.

– Кажется – не ответ.

– Я занимаюсь обслуживанием клиентов, и не могу следить за тем, кто на чём приехал.

– А ты, волосатенький, что видел? – обратился Калач к Тамазу.

– Вечером я всё время торчу на кухне, поэтому в основном я ничего не вижу.

– Ладно. Тогда нам скажет хворый воробушек. – Калач придвинулся к Олегу. Булава застыла перед самым носом парня. – Ну?

– Я… я не видел точно, но, кажется, они были все вместе, на одной машине.

– Уехали они утром все разом, – встряла Лариса.

– Они здесь не ссорились, не разговаривали на повышенных тонах, не было угроз в чей-либо адрес и тому подобное? Может, к ним кто-нибудь подсаживался или подходил здесь или на улице, на стоянке? Может, в туалете? Может, с ними вместе подъехала какая машина, а потом все сделали вид, что незнакомы? Что-нибудь такое должно быть!

– Нет, – ответили трое опрашиваемых.