– Отпусти её, – угрожающе велел Тристан, чувствуя, как пробуждается сила.

Рыжий прижал меч к груди Тристана, выступила капля крови.

– Эрикс! – окликнул он другого и ухмыльнулся. – Помягче с дамой.

У Тристана перехватило дух, когда он увидел, как Эрикс склонился к уху Сэйдж и прошептал:

– Само собой, я буду нежен. – Он почмокал у щеки Сэйдж, и Тристан стиснул зубы, едва не кроша их. А Сэйдж не притихла, не расплакалась от этих слов – она начала бешено вырываться. Из-под ладони Эрикса доносились невнятные яростные вопли.

Эрикс напрягся, пытаясь удержать её.

– Да стой ты спокойно, девка! Мы с Фредериком просто зададим вам пару вопросов.

– И как она тебе ответит, если ты ей рот зажимаешь своей вонючей лапой?

Хватит уже этого цирка. Дар Тристана больше не желал ждать. Пора убить этих дураков. Но он остановился, услышав, что Фредерик сказал нечто такое, отчего кровь застыла в жилах.

– Абсолютный целитель под стражей. Твоя жёнушка была с ним, когда их нашли. Просто хотим убедиться, что вы с ним не заодно.

– В чём его обвиняют? – спросил Тристан, бросив взгляд на Сэйдж, которая ни на миг не прекратила вырываться. Фредерик всё ещё держал у груди Злодея меч, но тот не возражал – пусть почувствуют, что преимущество на их стороне.

Фредерик с усмешкой вонзил остриё в кожу Тристана.

– Это не твоё… – И замер, когда за его спиной закричал Эрикс.

– Сука! Эта сука меня укусила!

Он тряс рукой, на коже отпечатались лёгкие следы зубов. Все головы повернулись к Сэйдж, которая воспользовалась предоставленной свободой, чтобы от души врезать Эриксу между ног. Тот завопил и согнулся пополам.

Другой рыцарь медленно перевёл взгляд на Тристана, всё ещё удерживая его на земле.

Злодей улыбнулся ему и с удовольствием увидел, как тот сдулся, когда рука Злодея взялась за клинок и сжала. Порез на ладони – это ерунда.

Тристан изо всех сил отпихнул меч в сторону. Из ладони капала кровь. Воспользовавшись неожиданностью и слабостью соперника, Тристан оттолкнул оружие достаточно далеко, вскочил на ноги и врезал окровавленным кулаком по лицу рыцаря. Тот с грохотом упал на землю, а Тристан оказался сверху.

Он никогда не понимал, почему люди говорят, что глаза заволокло алой пеленой ярости. Не было у него более чётких и красочных секунд, чем когда его охватывал безумный гнев.

Он ударил кулаком, голова Фредерика ударилась об землю с тошнотворным чавканьем, нос и рот окрасились приятным красным цветом. Рыцарь потерял сознание, не успев коснуться земли.

Злодей размял шею, обнажил меч, поднялся на ноги и взглянул на Сэйдж и Эрикса, который всё стоял на четвереньках.

Эрикс поднял голову, посмотрел сперва на своего окровавленного коллегу, перевёл взгляд на них.

– Нам… Нам сказали, что мы поймали Злодея! Абсолютного целителя! Мы просто… Мы просто следовали приказам, господин! – Эрикс запинался на каждом слове, а когда Тристан подошёл ближе, его затрясло. – Не надо! Не надо, господин! Мы просто хотели получить награду! – Он всхлипнул. – За поимку Злодея!

Тристан усмехнулся, направил меч в крепкую грудь рыцаря.

– Боюсь, вы не поймали Злодея. – И прошептал следующие слова так тихо, что даже Сэйдж не расслышала бы: – Злодей поймал вас.

Эрикс вытаращился на него и взмолился:

– Нет, нет, сэр, мы не хотели навредить вам! Прошу, прошу вас, отпустите нас!

– Вы хотели навредить ей, – бросил Тристан, вокруг которого клубилась сила. – Мне этого достаточно.

И он пронзил мечом грудь рыцаря – прямо в сердце, и тот умер на месте.

Безжизненное тело упало наземь. Злодей тяжело дышал, в крови бурлил адреналин, сила зудела под кожей, желая найти себе применение.

Но когда он наконец поднял взгляд, Сэйдж смотрела то на тело, над которым нависал Злодей, то на рыцаря без сознания, который лежал чуть в стороне. Злодей отошёл на шаг, вдруг заметив, что сам запачкан кровью, а некогда однотонное платье Сэйдж усеяно брызгами.

Что-то всё это навеивало, о чём Тристану не хотелось думать.

– Эви… – Вышло хрипло и глупо, а не нежно, как он собирался. Меньше всего ему хотелось пугать её ещё сильнее.

Но она удивила его: обняла, спрятала лицо на его груди.

– Спасибо, – прошептала она ему в плечо, а он застыл, не поднимая руки.

Он не понимал, что делать. Когда его обнимали в последний раз… Ну, если честно, он не помнил, когда его обнимали в последний раз.

Он и забыл, как это нервирует.