Я вздыхаю и открываю учебник истории. Наверное, могла бы заняться этим сегодня вечером и покончить с этим, но сейчас я слишком устала. Я решаю сначала полежать в постели несколько минут и просто дать отдохнуть глазам.

Только я засыпаю. Я не осознаю этого, пока кровать не прогибается рядом со мной, Винс не заползает и не обнимает меня в темноте. Я шевелюсь, но не готова просыпаться. Рада, что он дома, в безопасности. Знаю, что он пил за ужином, и не была уверена, едет ли он к Джоуи или нет. Я бы спросила, но он захлопнул дверь у меня перед носом.

— Эй, ты, — бормочу я, протягивая руку назад, чтобы погладить то, на что ляжет моя рука. Это его бедро, и он все еще в брюках, а не в пижаме.

Его рука обвивается вокруг моей талии, он находит край полотенца и тянет его.

Не открывая глаз, я улыбаюсь. У меня сейчас нет физической выносливости, чтобы заняться сексом, но то, что он хочет этого, заставляет меня думать, что он тоже больше не хочет бороться. — Я очень хочу спать. Могу ли я перенести это на другой раз?

Его рука касается моего голого живота, затем скользит вниз между ног.

Несмотря на мои слабые возражения, я позволила своим ногам раскрыться для него. Возбуждение шевелится от его прикосновения, и я думаю, что это не убьет меня, если я подожду еще 20 минут, чтобы уснуть.

Моя голова откидывается назад, когда его пальцы движутся внутри меня, сначала один, но он быстро вталкивает второй. Его большой палец массирует мой клитор, пока два других исследуют, но к моему разочарованию, он останавливается всего через несколько секунд.

— Подразнивай, — бормочу я, когда он отстраняется.

Он тихонько посмеивается. Затем его руки оказываются на моих бедрах, и он направляет меня, чтобы я перевернулась на живот. Я переворачиваюсь, не совсем уверенная, куда мы движемся, но затем он делает самую удивительную вещь — он начинает тереть мне спину. Если он собирается мириться после ссор таким образом, я думаю, что в будущем их будет легче пережить. Все покалывает, когда его сильные руки работают с моими мышцами, и хотя я чувствую себя определенно блаженно, есть большая вероятность, что он снова усыпит меня.

Пока он не останавливается, раздвигая мои ноги. Его рука проходит по моей голой заднице, и я чувствую, как кровать сдвигается, когда он меняет позы. Я приподнимаюсь на руки и колени, предполагая, что он собирается войти в меня по-собачьи, но он не расстегивает пуговицы и молнию. Вместо этого он снова вторгается в меня двумя пальцами и начинает двигать ими. Это ощущается по-другому, он не просто играет с моим клитором, а погружается глубже, быстрее.

— О Боже, как приятно, — говорю я ему, ёрзая задницей.

Его свободная рука перемещается с моего бедра на мою задницу, и он слегка шлепает меня, пугая, но и возбуждая. Закрепив руку на моем бедре, его толчки набирают еще большую скорость, и я чувствую предательское нарастание оргазма. Когда он наступает, это не похоже ни на один оргазм, который я испытывала раньше. Я кричу слишком громко, дрожа, когда мой оргазм содрогается во мне.

Чувствую себя как вялая спагетти-лапша, падаю на живот, тяжело дыша. — Охренеть.

Затем начинаются поцелуи. Он целует меня, прокладывая дорожку по позвоночнику, охватывая заднюю часть моих бедер. Я никогда не была так удовлетворена в своей жизни, но я не буду возражать против большего количества поцелуев. Он может делать с моим телом все, что захочет, прямо сейчас, я не буду возражать.

Он отходит от меня, и я слышу, как шуршат одеяла, когда он их натягивает. Я не знаю, что он делает, пока он не переворачивает меня на спину снова. Он под одеялом. Прежде чем я успеваю возразить, он начинает осыпать поцелуями внутреннюю часть моего бедра.

О, Боже.

— Винс, я не могу, — говорю я, слегка посмеиваясь. — Это невозможно.

Но затем его горячее дыхание касается меня, пальцы раздвигают меня, а его язык проникает в меня.

Я ошибалась, осознаю я, и из меня вырывается дыхание. Я такая мокрая, что мне стыдно, но он меня буквально пожирает, и возбуждение, которое я считала исчерпанным, с ревом возвращается к жизни.

Он вытаскивает язык обратно, вырывая из меня мучительный крик, и проводит по моему телу ртом, покусывая меня губами.

— Господи Иисусе, — бормочу я, зарываясь руками в мягкие черные простыни. — Не останавливайся, пожалуйста.

Он подчиняется, ласкает мой клитор языком, пока я не начинаю думать, что умру от нарастающего давления. Все мое тело напрягается, когда я приближаюсь к очередному оргазму, в ужасе от того, что он остановится, двинется или задышит по-другому — что угодно, что может меня прервать. — Да, да, не останавливайся. О, Боже.