— Традиционные? — предлагаю я.

— Я собирался сказать «сексисты», но, конечно, мы так и сделаем. Он меняет пакетики с глазурью. — Тебе хоть удается услышать какие-нибудь пикантные подробности?

— Сочные мелочи? Нет, я ни в чем таком не участвую. Чем они занимаются вне дома, я не знаю. Моя работа — обслуживать парней за ужином и носить красивое платье.

— О, да ладно. Я уверен, что ты получишь что-то большее. Я люблю «Крёстного отца» . Мы должны встретиться за чашкой кофе как-нибудь, и ты сможешь выложить все.

— Там действительно нечего выкладывать. И я на 100 % уверена, что Винс не позволит мне выпить с тобой кофе.

Его брови поднимаются, но он хотя бы продолжает смотреть на печенье, а не на меня. — Позволит тебе? Он твой парень или хозяин?

— Разница не такая уж большая, как ты мог бы подумать, — говорю я беспечно.

— Фу, — говорит он.

Я не спорю, но, как сказала Шери, мне не стоит об этом думать. — Что есть, то есть. А у тебя есть счастливая дама, которую ты можешь назвать своей?

В этот раз он ухмыльнулся: — Нет, рядом нет никого, кто бы запретил мне выпить кофе с другом.

Я закатываю глаза. — Это не так. Он не был… контролирующим, когда мы встречались, но теперь, когда мы живем вместе, я начинаю замечать это гораздо чаще.

— Я почти уверен, что так оно всегда и бывает, — говорит он ровным голосом. — Как долго ты вообще встречалась с парнем, прежде чем переехала к нему?

— Я оставляю за собой право не отвечать на этот вопрос, — заявляю я.

— Недостаточно долго, я так понимаю?

— Это был не мой выбор.

Марк хмурится, хватая новый поднос с пустым печеньем. — Переезд к парню не был твоим выбором?

Взглянув на стол, я понимаю: — Нам, наверное, стоит поговорить о чем-то другом.

— Но мне это интересно. Мне нравится слушать о твоей жизни — она гораздо более захватывающая, чем моя. Я не чужд девичьей болтовне, — шутит он. Затем, немного серьезнее, он сказал: — К тому же, похоже, дома все становится немного напряженнее. Просто хочу, чтобы ты знала, что у тебя есть с кем поговорить, если понадобится.

— Ну, спасибо. Но, честно говоря, это не так, как звучит. Винс не плохой парень, просто у него очень странная семья. Я не думаю, что он был бы таким… как угодно, просто он реагирует, и некоторые члены семьи думают, что это забавно или что-то в этом роде, поэтому они подталкивают его, и..

— Он выбывает из игры, — предполагает Марк.

— Он не Халк. Он не жестокий, — уверяю я его серьезно. — Он просто параноик. Они все такие. Безумный уровень паранойи в этой семье.

Кивнув и пожав плечами, он говорит: — Я, наверное, тоже был бы параноиком, понимаешь?

— Не настолько параноидально.

— Какую самую безумную параноидальную вещь ты видела с тех пор, как переехала? Они установили что-то вроде шпионских камер, — говорит он, театрально указывая на комнату.

Мои брови поднимаются. — Шутишь, но у них есть наблюдение. Очевидно, что ты можешь видеть, а что нет. Я не тратила много времени на размышления об этом аспекте Большого Брата. Я предполагаю, что это больше для внешних угроз, чем для наблюдения за моим походом к бассейну.

— Да, мафиозные разборки и все такое. Я знаю, знаю, я тоже так делаю.

Я качаю головой, потому что он сумасшедший. Спрыгнув со стула, я говорю ему: — Ну, поскольку я здесь совершенно бесполезна, я пойду посмотрю, нужна ли Франческе помощь спереди.

— Нет, — тянет он. — Останься и составь мне компанию!

Я качаю головой, но игнорирую его просьбу и иду вперед.

— О чем ты думаешь?

Я поднимаю голову, отодвигаю подушку и переворачиваюсь на бок, чтобы получше рассмотреть своего прекрасного парня. Мы обнимаемся уже почти час, все еще голые после импульсивного секса после школы.

Сейчас он лежит рядом со мной, скрестив руки за головой и глядя в потолок. — Много чего, — говорит он мне.

— Например? Поделись чем-нибудь, — говорю я, осторожно толкая его в бок указательным пальцем.

— Например… Надеюсь, ты мной довольна.

Немного растаяв, я слегка обнимаю его. — Я очень счастлива с тобой.