— Ага.

— Класс, давай я напишу маме и скоро вернусь. Этот год будет крутым! — он развернулся и вылетел за дверь, с энтузиазмом ребёнка в магазине сладостей. Они слышали, как он добежал до двери на лестницу и перепрыгнул первые несколько ступенек вниз, но его шаги растаяли в бормотании голосов в коридоре. Надвигалась толпа.

— Кажется, сегодня утром кто-то забыл принять свой Риталин, — иронично заметил Антони. Их мать попыталась скрыть усмешку, но это совсем не удалось.

— Антони, это неприятно. Он просто… взволнован.

— Ну конечно, — сказал он и забрался на незастеленную, закрытую плёнкой кровать Чеда, чтобы подождать. Их отец прикрутил последнюю деталь, объявляя, что закончил, после впечатляющих пятнадцати минут сборки. Аарон помог Аллену подсоединить телевизор и игровую систему. Когда они подключили всё к вай-фаю, увидели, что интернет работает, и зашли на Нетфликс, просто чтобы проверить.

— Что думаешь, мам? «Зверинец»? — спросил Аллен с поддельной невинностью, которая вызвала у Аарона смех.

— Веди себя хорошо, юноша. Не то чтобы я об этом особо переживала. Ты всегда был хорошим ребёнком. Пожалуйста, просто оставайся в безопасности, сладкий. Пообещаешь мне? — спросила их мать, со слезой в уголке глаза, которая готова была пролиться в любое мгновение и превратить их счастливый момент в грустный.

— Я буду носить с собой слезоточивый газ. Всё будет в порядке, мам. Ты же знаешь, что в Пурдю безопасно, иначе ты бы не позволила мне сюда ехать.

— Да, он не Аарон, мам, мы можем идти? — Антони скатился с кровати с заскучавшим видом. От замечания брата во все уголки сердца Аарона проникла боль. — Боже, здесь нет туалетов?

— Мы проходили его по дороге, на первом этаже недалеко от лестницы, — сказал его отец, и Антони с силой протолкнулся мимо Аарона, чуть не сбивая брата с ног в попытке выйти из комнаты. Аарон потёр руку, стараясь не позволить неожиданному столкновению отнести его туда, куда не нужно было заходить в окружении взволнованных новичков.

Во время отсутствия Антони тишина продлилась и выросла, и Аллен занял себя расставлением своих игр на стойке. Их мать достала из чемодана одежду и принялась развешивать её в шкафу. Аарон и их отец просто стояли и наблюдали, не в силах преодолеть нарастающее напряжение. Аллен сорвал скотч со дна коробки, которую только что разобрал, складывая её и бросая на пол у ног Аарона.

— Я пойду, — вдруг произнёс он, а Аарон заметил, как их мать медленно подкрадывается к двери, высматривая своего самого младшего сына. Аллен перепрыгнул коробку с одеждой и исчез за дверным проёмом, и тогда остались только Аарон и его родители, и эта тяжёлая неловкая тишина, которая ассоциировалась у него с их необходимостью поговорить об одном из своих своенравных детей.

— Я тоже пойду, — вдруг сказал он и вылетел из комнаты вслед за братьями. Хотели ли они поговорить об Антони, или Аллене, или даже о нём, он не хотел слушать. Вместо этого он прошёл по коридору в сторону главной лестнице и услышал голоса, на самом деле крики, за прикрытой дверью впереди.

— Зачем тебе оставаться здесь? Ты не можешь учиться в Де-Калб? Туда ехать минут десять! — кричал невидимый Антони на Аллена за дверью.

— Антони, в Пурдю лучшая инженерная программа в стране. Ты не хочешь, чтобы я получил хорошее образование? До меня ехать всего четыре часа, — парировал Аллен.

— Ты единственный в доме, кому на меня не плевать!

— Это не правда. Мама и папа любят тебя. Аарон любит тебя, — Аллен затих посреди предложения, когда Антони рассмеялся. Это был резкий и горький звук, будто стрелки часов процарапывали свой ход. Рука Аарона лежала на двери, готовая открыть её, когда Антони заговорил снова.

— Маму и папу не интересую я или ты. Нас перестали видеть, когда на Аарона напали. А Аарон, думаю, видит только то, что происходит у него в голове. Я понимаю, почему ты хочешь уехать. Я тоже хочу уехать, но не могу. Я там как в ловушке, — боль в его голосе пробила рваную дыру в душе Аарона. Он не выносил того, что являлся причиной этой боли. Металлическая дверь, холодная под его пальцами, так и не согревалась, пока он стоял и ждал следующего удара.

— И не пей больше. Мы говорили об этом, — строгий голос Аллена был приглушён, и Аарон заглянул за дверь и увидел, что он держит Антони в объятиях. Хоть Антони был почти на голову выше Аллена, он всё равно положил голову Аллену на плечо. Аллен держал руку на загривке Антони.

— Не буду.

Должно быть, Аллен смотрел на него тем взглядом старшего брата, который Аарон оттачивал годами, прежде чем потерял свой статус старшего брата, потому что Антони выдавил тихое:

— Обещаю.

— И старайся лучше учиться; ты не сможешь уехать, если тебя не примет ни один колледж. Мы можем созваниваться в Скайпе, можем в ФейсТайм, в любое время после школы. Только не… не сдавайся, ладно?

— Не уезжай, — голос Антони был уже не громче шёпота, как у испуганного ребёнка в темноте. Его четырнадцатилетнее эго не позволяло слезам пролиться, но голос был наполнен ими.