Уходил, чтобы через час вернуться. И горе тому, кто ещё не уснул: приходилось подниматься, собирать свои манатки и перебираться в раздевалку, где по зимнему времени было холодновато.

Подросла у Сани дочка, а тут Семён нарисовался на горизонте. Приезжала дочка к отцу на лето, приглянулся ей Семён. И завёлся Шурик:

– Глянь, Семён, какая дивчина, каких славных внуков настрогаете! Хлопцы будут крепкие, ну а девки гарные, як дочка! Я вам и полдома выделю!

Он даже попёрся к отцу Семёна, Фёдору: давай, мол, обженим детей. Фёдор смеялся. Выпили они вина, но батя Семёна упёрся:

– Хай Сёмка нагуляется, а то ничего доброго из этой затеи не выйдет. Загуляет от твоей дочки, а ты его покалечишь! Хай гуляет! Я должен к тебе идти с таким разговором.

Семёна при этом разговоре не было, по девкам шлялся. И не подозревал, что его чуть не женили.

Бригада «пахала». Именно пахала – отдыха им не было, только вагоны отлетали. На обработку одного вагона отводилось четыре часа. Так звено из шести человек обрабатывало вагон за полтора. И доигрались. Пришла комиссия и сделала фотосъёмку рабочего дня. Захотели срезать расценки, но начальник отстоял – пашут, так платите!

Дело было летом. Чуприна завёл комиссию в вагон и закрыл их. Так те через пять минут взвыли – дышать нечем! Выпустили их растрёпанных, мокрых от пота, а Чуприна им:

– Вы просто стояли, а они работают! Коробки по двадцать килограммов летают под потолок вагона, как мячи.

Комиссии крыть было нечем, отстали. Да и профком на защиту встал – не трогайте транспортников! Много дыр на комбинате и все транспортниками затыкали. По всем цехам на погрузчиках «летали». В сезон с мая по ноябрь пригоняли до пяти тысяч командировочных со всего Союза. Жили они в школах, спортзалах – всем находилось место. А работы было выше крыши.

Послали Семёна в секцию на разгрузку машин, дали в помощь студентку. Прыгает, словно козочка, с машины на машину. Между делом договорились на дискотеку вместе пойти. Студентка зацепила сетки на машине и спрыгнула вниз, как раз под сетки. Семён в этот момент отъезжал назад и почувствовал, что задние колёса оторвались от земли. Ещё секунда и сетки раздавят девчонку. Он крикнул, чтобы она бежала, дёрнулся ещё раз и почувствовал, как погрузчик заваливается вперёд. Студентка успела отскочить. Прыгал Семён в левую сторону. Левая нога вышла, а правую зажал вылетевший из-под сиденья аккумулятор. И завис Семён вниз головой. Мышцы на правой ноге разрубило, да вдобавок и электролитом заливает. Как встал, как в горячке в триста пятьдесят килограммов аккумулятор оттолкнул, и как прыгал под пожарный гидрант, Семён почти не помнил. Пока лежал на больничной койке, девчонка ходила его проведывать. Ну и допроведывалась. Даже не состоявшиеся танцы иногда кончаются постелью. И пришлось Семёну, как порядочному мужчине, жениться. Не захотел в зятья к наставнику, а женился. Родилась дочка. Семён за дочку проставился. Добрый магарыч поставил.

Пришло время рассказать ещё об одном члене бригады, очень примечательном. Высокий, худощавый, усатый, довольно симпатичный, лет тридцати семи, два высших образования. Знал три иностранных языка, один из них – фарси. Холостой. Кроткий, как овечка. Не пивший, не куривший, никогда не матерившийся. Можно было бы ещё долго перечислять добродетели, которыми обладал сын татарского народа, доселе здравствующий Ришат. Ну, истинно правоверный. Пришёл он в бригаду после Семёна. Ранее не употреблявший алкоголь и всегда отказывавшийся от рюмки, Ришат был напоен и окосел от стакана вина. И тут его понесло!

Выяснилось, что ко всем этим добродетелям он обладал малюсеньким, но в то же время очень значительным «недостатком» – он был девственником. Проболтавшийся о том Ришат был обескуражен потоком предложений – познакомить его с доступным женским полом. Протрезвев, он зарёкся выпивать. Заявил, что по Корану можно капнуть каплю вина в чашу с водой и быть от этого пьяным.

Бригада озадачилась проблемой татарина: он был ужасно робким с женским полом. На это благое дело скинулась вся бригада. В одной из секций работала великая мастерица по части секса. Вникнув в суть проблемы, от денег она отказалась, проявила инициативу в решении, и поход в ресторан приняла благосклонно. И настал день! Встретившись с мастерицей, потребовали от неё отчёта. И она поведала, что Ришат – галантный кавалер с замашками из прошлого века. В ресторане ухаживал, вёл себя безупречно, не пил.

Но когда перебрались к ней домой, всё пошло не так, как она рассчитывала. Два часа он читал стихи. А когда она решила взять инициативу в свои руки и ускорить процесс, он вырвался и убежал в одних трусах. Она со смехом вернула «трофеи» – штаны несостоявшегося любовника.

Так и прожил Ришат девственником. Бригада успокоилась. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Проработал Ришат в цеху до самой пенсии.

Везли на комбинат всё, включая уголь и дрова. Лесной склад был рядом с транспортным. Как туда попала ёмкость – цистерна на четыре куба из нержавейки, никто не знал. Идея пришла Харлову: такая хорошая вещь, а пустая! Была осень. На комбинат возили виноградное сусло. Его уваривали до 70 % и закатывали в здоровенные банки. Виновозника долго уговаривать не пришлось – водителю всё равно, куда сливать, главное, в очереди стоять не надо. Залили цистерну, добавили сахар, и процесс пошёл. Через две недели продегустировали молодое вино. Получился весьма недурной напиток.

Три месяца цех ходил подшофе, а начальство голову ломало: с территории никто не уходит, с собой не приносит (проверяли сумки), а работают слегка пьяные – где берут? Искали долго… и нашли. Говорили, что слили, но мужики сомневались, что тонна такого добра ушла в землю.

Ладно, транспортники винище хлестали, было и другое средство массового поражения – «флокс». Не те цветочки, что на клумбах, а вещь более жестокая и страшная. Было это производное лака, воды, соли и уксуса, и вонял «флокс» на километр. Ни один сезон не обходился, чтобы этим «флоксом» не травились три-четыре человека. Половина умирала, выжившая половина слепла. Как не боролась администрация с «флоксом», он всё равно процветал и брал свои жертвы. Гибли от этой заразы в основном командировочные.