— Как думаешь, осилим?

— Попробуем.

Изрядно попыхтев над погрузкой, Слезкин снял полушубок, небрежно бросил его коню на спину.

Закончив работу, он надел полушубок, сел на бревно, закурил. Морковкин подсел к нему, потянулся за махоркой. В лесу было тихо. Стройные лиственницы, кряжистые, разлапистые сосны, одинокие, промерзшие березки, окутанные сизоватой дымкой, изредка поскрипывали, нарушая лесную тишину коротким, трескучим эхо. Ядреный морозец освежал и взбадривал.

Обратный путь оказался труднее. На гребне косогора зимник делал крутой поворот, подходя вплотную к обрывистому берегу горной речушки. Зазевайся на мгновение — и полетишь на лед кубарем вместе с санями и конем. Начиная спуск, Слезкин тревожно крикнул Морковкину:

— Держи коня под уздцы. Тронешься, когда я буду на Аргуни. Я свистну. Смотри в оба, а то перевернешься.

Слезкин медленно повел свою лошадь. Крутизна была так велика, что он порой скользил на валенках перед носом коня, упираясь руками в оглобли. Миновав поворот, Костя собирался уже прыгнуть в сани и пустить коня под уклон, как вдруг, разбрасывая снег, вынеслись сани Морковкина. Слезкин не успел сообразить, что произошло. Катастрофа казалась неминуемой. Бросив вожжи, Слезкин покатился в сугроб. Лошадь Морковкина, словно поняв опасность столкновения, круто взяла вправо. Вывернув наизнанку упряжь и едва не свалив коня, сани ударили боком в хвост Костиным саням и опрокинулись.

Лошадь Слезкина стрелой вылетела на Аргунь и остановилась в торосах, метрах в тридцати-сорока от линии границы.

Бледный Костя выкарабкался из сугроба, поставил сани товарища на дорогу, начал перепрягать лошадь. Появился Морковкин. Запорошенный снегом, он тяжело дышал.

— Ты соображаешь, что делаешь? — крикнул Костя. — Я же тебе говорил.

— Я начал пятиться, как ты сказал, а она и рванула под гору, будто очумелая, — оправдывался, заикаясь, Морковкин.

— Позор! В первом же наряде провалились! — закричал Слезкин и вдруг неожиданно для себя размахнулся и дал Морковкину крепкую затрещину. Тот поскользнулся и полетел на лед речушки. Костя опомнился лишь тогда, когда Морковкин стал неуклюже карабкаться наверх.

— Вылазь, хватит нюни распускать! — протягивая руку, сказал Слезкин.

— Да… Ты бы попробовал! — неизвестно, что предлагая попробовать, процедил сквозь зубы Морковкин. Он считал себя так виноватым, что даже не обиделся за оплеуху.

— Где винтовка? — строго спросил Слезкин. Морковкин испуганно оглянулся, глаза его округлились.

— Там! — прошептал он, показывая в сторону лесосеки.

— Вот шляпа! Беги скорее! — заорал Костя.

Пока Морковкин бегал за винтовкой, Слезкин спустился на Аргунь. «А ведь начальник, если узнает о затрещине, всыплет за такое самоуправство!» — подумал он.

Сжимая окоченевшими пальцами винтовку, подбежал Морковкин. Лицо его сияло. Парень здорово перепугался: шутка ли — потерять оружие, да еще где — на границе!

— Заряжена? — спросил миролюбиво Слезкин. Морковкин отрицательно покачал головой.

— Сейчас же заряди!

Завизжали полозья. Пограничники двинулись на заставу. У Слезкина на душе было паршиво. Он вдруг почувствовал, что ничего не умеет, ничего не знает. Ну что это за пограничник, если не смог как следует выполнить такое чепуховое задание — привезти дрова? Разве такой растяпа может держать границу на замке? А что будет, если он ночью, в снежную бурю, столкнется с диверсантом? Тот как миленький ускользнет. Да еще товарища ударил. За такие проделки на «губу» запросто угодишь. Морковкин, конечно, не спустит, наябедничает.

— Костя! — послышался заискивающий голос Морковкина. — Ты… того… не болтай о винтовке, а то ведь засмеют. Ты же меня дай бог как треснул, но я не собираюсь бегать к начальству. Ну и ты тоже…

Слезкин облегченно вздохнул, притворно нахмурился и строго сказал:

— Я тебе не девчонка! А оружие нужно беречь как зеницу ока. — Ты на границе. Ты — боец. Понял?..

ГЛАВА ПЯТАЯ

В полдень на Стрелку, объезжая границу, прибыл начальник штаба отряда полковник Заремский в сопровождении старшего политрука Лепешкина. Задерживаться полковник не собирался. Он торопился в отряд. На Стрелке Заремский решил дать небольшой отдых коням, погреться чайком, побеседовать с молодыми бойцами. Переговорив с Тороповым и Панькиным, он отпустил их, а сам отправился в столовую.

Торопов приказал Слезкину:

— Подседлайте мне Пирата, вооружитесь! Поедем проверять правый фланг. Захватите мешок!

Слезкин обрадовался. Через несколько минут он был у ворот. Прохаживаясь в ожидании начальника, он размышлял: «А зачем, собственно, понадобился мешок?» Поломав голову над этим вопросом, Слезкин пошел на кухню к Михееву.

— Едем с начальником границу на след проверять! — похвастался Костя. — Дайте-ка на дорожку попить.

Михеев, занятый угощением для начальства, пропустил Костино сообщение мимо ушей, а на его просьбу ответил:

— Пить на дорогу не нужно. Мерзнуть будешь…

Подошел Торопов. У него на боку болтался маузер. Подтянув подпруги, лейтенант легко вскочил в седло и, не оглядываясь, пустил коня рысью вдоль улицы. Костя поскакал за ним. Тут же, напротив поселка, выехали на контрольно-следовую полосу. Прежде чем пустить коня по тропинке, проложенной вдоль линии границы, Торопов предупредил:

— Дистанцию держите тридцать метров. Смотрите внимательно за снежным покровом. Запоминайте все, что увидите. Обнаружите следы — дайте сигнал. На следы против Кирпичного не обращайте внимания. Кукушкин в прошлый раз вынужден был съехать с КСП…