— Почему она еще здесь? — Удивился он. — Еще час назад трапезная сияла чистотой, ей оставалось домыть совсем немного? Так почему же она все еще здесь возится? Внимательно присмотрелся к помещению. Злость удушливой волной поднялась изнутри. Труд его жены был испорчен, снова! И она опять промолчала. Не пожаловалась, хотя знала, что не успеет! Не попросила помощи! Неужели думает, что он ничего не видит и не поможет ей? Не доверяет? Боится? Что? Захотелось встряхнуть эту недотепу как следует. Наташа нельзя давать себя в обиду так легко, нельзя! Девушка посмотрела на него испуганным взглядом, одернула подол, закрывая ноги.

— Кажется мы немного не вовремя. — Заметил глава рода Рысей. — Давайте выйдем и немного подождем. Пусть княгиня закончит свою работу.

Пир был в самом разгаре, когда слуги внесли зажаренного на вертеле кабанчика. Его под шумные возгласы торжественно водрузили посреди стола. Поварёнок, мальчишка лет семнадцати, ловко разрезал его на порционные куски и укладывал на тарелки. Две служанки разносили угощение гостям. Михаил внимательно наблюдал за ними. Вскоре все получили свои порции ароматного мяса, кроме его жены. Ей достались лишь самые жесткие и непропеченные кусочки. Несколько его друзей явно заметили это. Удивлённо смотрели на Михаила. Это было явное, неприкрытое оскорбление жены князя! Девушка, поставившая перед Наташей тарелку, уже собиралась выйти из зала, когда раздался громкий голос:

— А ну-ка, всем стоять!

Поварёнок и женщины замерли посреди трапезной. Поманив пальцем виновницу, князь строго спросил:

— Ты считаешь, что «это» — ткнул пальцем в блюдо — достойное питание для моей жены?

Девушка бросила уничтожающий взгляд на Наташу и промолчала.

— Я тебя спрашиваю. Что это такое? А ты обратился он к поваренку. Думаешь, я не заметил как ты накладывал и шепнул, что для княгини? В моем доме даже собаки едят лучше. А ты решил предложить вот «это» моей жене? — Михаил запустил тарелку в поваренка. Та пролетела через весь зал и разбилась точно над головой парня. Мелкие осколки посыпались дождем на пол. Всё в зале притихли. Женщины испуганно жались к стене, надеясь, что гроза пройдет мимо. Остальные с любопытством наблюдали, чем закончится скандал.

— Кто разрешил вам вести себя так с ней?! Кто?! Молчите? Ну, хорошо. Я знаю способ развязывать языки. Халим! — Из двери появился коренастый мужчина, лет сорока с всклоченными волосами и нечесаной бородой.

— Халим! Женщин в яму! На хлеб и воду. Пусть посидят с месяц подумают о своём поведении. А этого возьми и десять плетей дай. Если рот не раскроет, добавишь ещё десять. И так пока не заговорит.

— Нет! — Заголосили девушки. — Не надо в яму, там крысы! Это всё Кале! Это она всех подговорила, чтобы княгиню унизить! Это она говорила, что князь по ошибке женился на шлюхе и от нее нужно избавиться!

В зале воцарилась гнетущая тишина. Было слышно, как в слюдяное окошко билась залетевшая в зал муха. Девушки произнесли в слух то, о чем шептались за спиной князя, что широко обсуждалось не только на кухне княжеского дома. Всё со страхом ждали реакцию Михаила. Наташа из того что было сказано поняла лишь половину, но и этого ей хватило чтобы понять нанесённое оскорбление. Захотелось спрятаться от чужих глаз. Наташа встала чтобы уйти, но муж остановил крепко взяв за руку.

— Как интересно! Слуги решают, что лучше для князя и на ком он должен или не должен жениться. Моя жена иномирянка. — Громко произнес он. — Она Посланная Богами. В её мире женщины стригут волосы, считая это красивым. А чтобы больше не было лишних вопросов в первый и последний раз заявляю — она была честной девушкой. Всё надеюсь, вопрос на этом будет закрыт. Приведите сюда Кале.

Через пять минут испуганная женщина предстала перед князем.

— Кале, я лишил тебя должности за неуважение к моей жене, но это не послужило тебе уроком. Ты имела наглость распускать дурные слухи о ней. Извини, но ты должна понести наказание. — Обратившись к главам родов спросил. — Какое наказание полагается за распространение клеветы?

— Клеветнику отрезают язык. Так гласит древний закон предков. — Произнес Говорящий с Духами.

— Халим, отрежь женщине язык. Пусть послужит другим уроком, чтобы не болтали о том, чего не знают и слухи не распускали!

Женщина покрылась мертвенной бледностью и упала на колени. Ее лицо исказилось от ужаса.

— Нет! Княже, помилуй! — Кале подползла на четвереньках к князю, схватилась за его ноги. — Прости меня, я виновата! Но такого больше не повторится никогда! Клянусь! Помилуй меня, княже!

— Конечно, не повториться. Я в этом абсолютно уверен. Тебе больше нечем болтать. Уведи её Халим. — Отталкивая ногой женщину, произнес князь. — Завтра на площади исполнишь наказание. Этих в яму. Парню двадцать плетей. Всех слуг убрать из дома. Наберите новых.

Визжащую женщину с трудом утащили вон. Наташа впервые увидела мужа в таком гневе. Ей было страшно. Отрезать язык человеку? Это просто ужасно! Насилие это преступление! Так нельзя, нельзя! Какой-то кошмарный сон! Сон, который никак не может прекратиться. Михаил оглянулся на неё, нахмурился и взяв за руку вывел из зала. Притихший зал смотрел им вслед.

— Кажется, ужин закончился. — Произнес глава рода Рысей вставая из-за стола. За ним потянулись остальные. Через пять минут трапезная опустела.