Наташу затошнило. Шаман Говорящий с Духами передал Халиму флягу. Тот раскрыл женщине рот и влил ей содержимое. Темно коричневая жидкость потекла по подбородку.

— Что он делает? Зачем это? — Наташу уже трясло крупной дрожью. Ей казалось, что не Кале, а ей будут резать язык.

— Шаман дал ей отвар из грибов, что притупляют чувствительность. Иначе она может умереть от шока. И это только потому, что она женщина. Мужчинам такое не дают.

Минут через пять, когда отвар видимо начал действовать Халим жестом приказал своему помощнику держать голову Кале и силой надавил на челюсть женщины. Та начала вырываться пыталась кричать, прося помилования. Наташа закрыла глаза. Дикий нечеловеческий вопль разнёсся над площадью. Запахло жареным мясом, а потом всё стихло. Кале унесли. На подгибающихся от слабости ногах девушка добралась до перил и перегнувшись через них освободила желудок. Её тошнило долго. В ушах стоял крик Кале. Чувство вины захлестнуло сознание Наташи. Это ведь из-за неё пострадала эта женщина. Это она виновата в том, что та теперь обречена на пожизненное безмолвие. Сильные мужские руки держали Наташу всё время, пока ее выворачивали наизнанку, не давали упасть. Девушка уцепилась за рубашку мужа, накрывала истерика. Подхватив жену на руки, Михаил унёс ее в их комнату, подальше от любопытных глаз. Посадил себе на колени. Девушка уткнулась ему в грудь и ревела белугой.

— Это моя вина. Я не знала… Я не хотела…

Как успокаивать женщину он не знал, поэтому просто сидел молча и гладил жену по спине. Рубаха намокла от слез, а он начал тихонько шептать на ухо Наташе:

— Всё. Уже всё закончилось, успокойся. Теперь всё будет хорошо.

— Нет! Ничего не будет хорошо! Ничего! — Снова зарыдала.

Михаил обнял плачущую жену, осторожно целовал её в висок, пытаясь успокоить. — Всё обязательно будет хорошо. Всё наладиться. Теперь никто не будет тебя обижать. Побояться.

— Я не хочу, чтобы меня боялись. Я хочу, чтобы меня любили и уважали.

— Так и будет, обязательно будет. Просто тебя ещё никто не знает здесь. Пройдет время и тебя обязательно полюбят. И уважать будут. Только будь смелее. И ничего не бойся. Я рядом с тобой. Я буду всегда рядом. Михаил ещё раз поцеловал жену в лоб, потом в нос, щёки и снова в лоб. Наташа начала успокаиваться. Всё ещё часто всхлипывая, но уже всё меньше и меньше. Подняла заплаканные, покрасневшие глаза на мужа. Михаил взял её лицо в свои ладони и начал покрывать лёгкими, нежными поцелуями. А потом накрыл губы жены своими губами. Она ответила в начале робко, потом всё смелее и смелее. И уже сами не заметили, как оказались на постели.

Наташа проснулась рано. Рядом лежал её муж и судя по всему совершенно голый. Да и она тоже без одежды. Вспомнила, что случилось между ними вчера, улыбнулась. Всё произошло так просто, так естественно, словно они давно знали друг друга и доверяли. Она помнила, что вчера после казни у неё случилась истерика, а Михаил успокаивал её как маленькую девочку. Ему было не наплевать на неё и ее чувства. Очень редко когда мужчина может переносить женские слёзы, чаще просто сбегают. А её муж не ушёл, понял, как тяжело она перенесла случившееся. Наташа решила больше не оборачиваться на прошлое. Да ей очень жаль, что она никогда не увидит родных ей людей, но ведь же живут как то другие? Вон дочка соседки вышла замуж и уехала на Дальний восток. Даже не звонит матери. Буду считать, что я уехала в другую страну и сотовая связь здесь отсутствует. Утешение слабое, но что имеем, то имеем. Во всем можно найти положительные стороны. Например, ей не придется тяжело трудиться за кусок хлеба. Сыта, одета, обута и муж имеется. Даже так вроде красивый, и сексуальный. И в постели неплох. Если сильно его не злить, то вроде и добрый. А в остальном, притремся. Быстро соскочила с кровати, оделась. Надо готовить завтрак. Кажется, это входит в обязанности жены.

К вечеру набрали новую прислугу. И жизнь пошла своим чередом. Михаил учил Наташу своему языку, рассказывал, как устроен быт в их племени и не только. Для обучения хозяйству наняли пожилую вдову Изгу. Женщина овдовела лет пять назад, детей у неё не было. Жила по домам, где кто приютит. Её нашел конюх Росим и привел к князю. Изга была женщина добрая, смирная и приняла Наташу как свою дочь. Они быстро подружились. Изга изголодавшаяся по хорошему отношению и сердечному теплу, с удовольствием изливала свою любовь на молодую княгиню. Наташа отвечала взаимностью, женщина напоминала ей бабушку. В хлопотах прошла осень и морозная зима. Девушка привыкла к новому миру и людям. Прошлое всё чаще казалось просто сном. В городе к Наташе вначале тоже относились настороженно. Кто знает, что ожидать от новой княгини. Вон Кале, служившая княжескому дому верой и правдой много лет, пострадала и осталась без языка. Но потом стараниями Изги потихоньку настороженность сменилась любопытством, а после одного случая и признанием. Дело было ранней весной, когда солнце ещё робко пробует свои силы. Днём звенит капель, а ночью зима вновь берет своё. Наташа и Изга отправились в торговый ряд купить ткани на занавески. Эту моду ввела княжна, помня свою старую родину. Красиво драпированные окна вызвали у домочадцев полный восторг, было решено украсить шторами не только трапезную залу, но и все комнаты в доме. Они как раз подходили к первой лавке, когда увидели толпу людей стоящих возле последнего дома. За ним начинались торговые ряды. Женское любопытство взяло вверх и они подошли спросить зачем собралась такая толпа.

— У нашего скорняка жена помирает. Вот ждём, когда отойдет к богам.

— Болела что ли? — Поинтересовалась Изга.

— Да нет. Всегда здоровая была. Родить не может. Уже вторые сутки мучается. Повитуха вон приказала молитвы читать, чтобы отмучилась быстрее.

Наташу взяла оторопь. Человек мучается вторые сутки, а они молитвы читают, чтобы померла быстрее? Это что за повитуха такая?! Протиснувшись сквозь толпу, решительно вошла в дом. В горнице собрались люди, видимо родственники. Убитый горем хозяин сидел на лавке, уронив голову на грудь. Похоже, мужчина плакал.

Поздоровавшись, Наташа громко приказала:

— Мыла мне и воды руки вымыть. Чистое полотенце и проводите где роженица находиться.

Люди тихо ахнули. Появление молодой княгини всех удивило несказанно. Подали горячую воду, мыло и полотенце. Тщательно вымыв руки, Наташа прошла в комнату, где на узкой кровати тихо лежала женщина. Измученная многочасовыми родами, у неё не было сил уже даже кричать.

Повитуха, сухая сморщенная старушенция, крутилась возле неё стирая пот со лба роженицы.

— Что у нас тут?

— Да вот родить не может, скоро вторые сутки закончатся. Сил у неё уже нет, а ребёночек всё не идёт. Крупный ребёночек то. Наташа ощупала живот женщины.

— Двойня у неё. И лежит неправильно. Попкой вперёд. Править надо.

Повитуха подозрительно покосилась на Наташу.

— Какая двойня? Мальчик у неё крупный очень. А таз узкий вот и не проходит.

Наташа спорить не стала. Запустила руку в родовые пути. Нащупала ягодицы ребенка, ножки. Попыталась оттолкнуть плод назад в матку. Женщина глухо застонала.