– Больше не разрешай никому себя калечить, - наставительно произносит Кейтаро и отпускает мою руку. Он вновь смотрит мне в глаза: - Ты теперь служишь мне. А мне нужна здоровая служанка. И если кто-то пытается причинить тебе вред, он наносит оскорбление моему Дому. Поняла?

– Да, - бормочу растерянно. Прикрываю пальцами второй руки следы от чужих ногтей, и прижимаю запястья к груди. Кейтаро наблюдает за моим жестом.

– Ты молодец, Амелис, - неожиданно говорит он. Я удивленно поднимаю бровь:

– Я сделала то, что должна была, господин.

– Именно, - в этом вздохе мне мерещится разочарование. Хотя я не понимаю с чем оно может быть связано. Кейтаро отводит взгляд и заканчивает: - Ты очень мне помогла, Амелис. И сделала все правильно. А сейчас мне нужно…

Речь мужчины обрывается на полуслове. Он внезапно закатывает глаза, а его тело обмякает. Я успеваю лишь вскрикнуть и кинуться вперед. Стараюсь подхватить господина под руку и удержать, но он слишком тяжелый для меня. В итоге мы вдвоем оказываемся на зеленом ковре из мха.

– Айко!
– вскрикиваю испуганно, не зная, что мне делать в такой ситуации. Чем мне может помочь дух понятия не имею, но больше вокруг никого нет.

– Чего-то подобного я и ожидала, - сварливо замечает Айко, появляясь на пороге.

– Что мне делать?
– спрашиваю дрожащим голосом.
– Господин упал и…

– Хорошо, что ты смогла привести его домой, - бурчит Айко, неспешно приближаясь к нам.

– Но я не смогу затащить его в дом. Я…

– Успокойся, - прерывает мою спутанную речь дух. Айко укрывает тело Кейтаро своим одеянием. Я нервно отползаю по мху назад, наблюдая за тем как мужчина полностью скрывается под темной тканью, ставшей неожиданно длинной и широкой. Затем Айко разворачивается и летит к дому. Шлейф тянется за ней, и когда он сползает с земли, где мгновение назад лежал господин, на мху уже никого нет. Я ошарашенно замираю, не веря своим глазам.

– Юный господин отдохнет в своей комнате, - говорит Айко. Затем делает приглашающий жест: - Идем, Амелис. Я еще должна показать тебе дом.

Нервно сглотнув, я поднимаюсь на ноги. Опомнившись, скорее схожу с мха на каменную дорожку, чтобы не оскорбить жителей этого дома. Дух на мою оплошность не обращает внимания.

Мое лицо обдувает свежий ветерок, принося вечернюю прохладу. Это помогает немного прийти в себя. Айко уже скрывается в доме, когда я, наконец, бросаюсь ее догонять.

Новая одежда, которую выдала мне Айко, приятно обнимает тело. Легкий шелк в сочетании с дорогим хлопком непривычно нежно касается кожи. Я осматриваю себя в желтом свете свечи. Словно в дурмане вожу пальцами по цветочным узорам.

У меня были похожие вещи, когда был жив отец. И тактильные ощущения сейчас вызывают ностальгию по тем далеким временам, когда я была счастлива в беззаботном детстве.

После смерти мужа маме пришлось продать большую часть вещей. Я быстро выросла из своей одежды, а ее последний наряд прослужил ей до смерти, а потом достался мне.

Я часто видела девушек, облаченных в дорогие ткани, и мечтала о том, что когда-нибудь у меня появится возможность купить себе обновки. Но в первую очередь стоило позаботиться о Вилане.

Мысли быстро соскальзывают с одежды на брата. Мои дни вдали от дома наполнены событиями и переживаниями, но я все равно часто думаю о нем. Надеюсь, соседка сдержит слово и присмотрит за Виланом.

Мое внимание привлекает звук открывшейся двери и шаги. Вздрогнув, оборачиваюсь и прислушиваюсь. Но быстро осознаю свою ошибку: это может быть лишь господин. Айко парит над полом бесшумно, а больше никого в доме нет.

Долгую минуту я неподвижно сижу на полу, размышляя стоит ли мне выйти из комнаты, но все же поднимаюсь на ноги. Ширма отъезжает в сторону, и я аккуратно выглядываю в коридор. Кейтаро в белом длинном халате стоит на заднем дворе. Мне видно его через дверь, которую мужчина не закрыл за собой. Господин замер и смотрит вверх на черное небо, усеянное мерцающими точками.

Я стараюсь ступать как можно тише. Ведь поначалу мне кажется, что человек молится.

– Почему не спишь, Амелис?
– от вопроса Кейтаро я вздрагиваю. Испуганно опускаю голову, будто меня застукали за чем-то постыдным.

– Извините, - бормочу, остановившись на пороге.
– Служанке нельзя засыпать, пока господин бодрствует.

Кейтаро не отвечает, будто ему не было интересно, что я скажу. При взгляде на него замечаю, что он продолжает смотреть на небо. Выглядит мужчина намного лучше. Болезненная бледность отступила, под глазами больше не выделяются темные синяки, да и на ногах он стоит намного увереннее.

Интерес мелким термитом вгрызается в мои мысли. Мне вновь хочется спросить, чем болен последний из Дома Цветущей Сакуры. Но вопреки этому порыву, я задаю другой вопрос: