— Ты сейчас серьезно? Работа ждать не будет, — щелкаю пальцами перед ее носом. — Время-деньги. Ну, пошла-пошла. Вперед! Сроки поджимают, а на дорогу у нас с тобой уйдет, — смотрю на часы, зачем-то подкатываю глаза, как будто бы считаю, хотя и так прекрасно знаю, сколько, — в общей сложности полтора часа. Если без пробок и без утомительного ожидания. Поэтому, не тяни резину, изумруд. Шустрее, детка! Я жду.

Отстегивается, затем обреченно вздыхает, сопит и резко открывает дверь, быстренько выпрыгивает наружу, а уже оттуда, словно Буратино, крутит носом и, насупившись, возмущается:

— Об этом нужно предупреждать заранее, Алеша.

Опять «Алеша»? Я, как придурок, в блаженстве расплываюсь:

— Когда ты называешь с придыханием мое имя, сладко говоришь «Алеша», и немного улыбаешься, я, сука, просто таю, как эскимо на солнце. Скажи еще! Умоляю. А? Кстати, «Алешенька», тоже будет хорошо…

В ответ — хлопок двери и быстро удаляющийся в сторону подъезда виляющий женский зад. Вот и поговорили, «Лешенька»!

Она слишком быстро справилась — весьма похвально. Пятнадцать минут и внешний женский вид приведен в норму, в руках уже имеется небольшой рюкзачок, надеюсь, что со сменой белья и вкусняшками. Она еще скажет мне огромное спасибо за то, что позаботился об ее удобстве и нашем рациональном своевременном питании.

— Так нормально?

— Просто замечательно. Будь добра, ремень не забудь. Погнали.

Протокол выполнен, мы, наконец-то, отправляемся в дорогу, а Олю Климову ждет большущий, надеюсь, что приятный сюрприз, а для меня наше путешествие — просто еще одно заманчивое приключение с красивой женщиной на пассажирском сидении.

— Куда мы едем, Алексей? — идет на приступ и еще раз спрашивает. — Для меня важно знать. Пожалуйста, скажите, не скрывайте. Я ведь не убегу, не выпрыгну из Вашего крокодила.

Так «мою малышку» еще никто не называл!

— Увидишь. Не хочу сейчас интригу разрушать, неинтересно ж будет. И, если честно, я боюсь, что ты на полном ходу уйдешь наружу, хоть и на кресте божишься этого не делать, когда узнаешь, что нас там ждет. — Но, — замечаю взволнованный женский взгляд, — не переживай, пожалуйста, ничего криминального, все очень даже по закону, правда, без наличности, согласно заранее проплаченному прейскуранту. Я практикую такое путешествие в среднем раз в месяц или два, привыкай. Это неизменно! Я там отдыхаю душой и телом, плюс зарабатываю и повышаю свою самооценку, а главное, там нет назойливых людей, что очень воодушевляет.

— У нас фиктивный контракт на две быстро пролетающие недели, поэтому не собираюсь и даже не подумаю. А спрашиваю, потому что…

— Привыкай, Оленька, я сказал, привыкай, значит, нужно слушаться, — тянусь за пачкой с сигаретами. — Я покурю? На месте будет не до того. Там сегодня намечается запара.

— Что это за место? — разрешительно кивает и добавляет то, что мне приятно, от чего торчу, дрожу, как бабский наркоман. — Алеша, пожалуйста, я Вас очень прошу. Хочу знать, мне надо.

— Увидишь. Все сама увидишь. Я не скажу ни слова, не выдам ни одного намека, потому как стоик! — приоткрываю окно, не отводя взгляда от дорожной ситуации, прикуриваю и через ноздри выпускаю дым. — Потерпи, одалиска. Но я уверен, что ты будешь в охренительном восторге, боюсь, что за уши не смогу оторвать, впоследствии начнешь просить «Еще, еще, еще», «Алешенька»! — на своем имени, как идиот, в улыбке подтекаю.

— Это вряд ли. А ваши мысли и мечтания очень самонадеянны, — отворачивается. Как будто бы обдумывает стратегические планы, а наконец, найдя вариант-решение, быстро выдает. — Это, вероятно, кемпинг, ночевка у озера с кровожадными комарами, или в дремучем лесу? Но я надеюсь все же на комфортные условия. Вы сказали, что проживание планируется отдельным. Я не пойму, — оглядывается назад, — а где же Ваши вещи?

— В багажнике закрыты. Там слишком много хлама, есть даже грязные тяжелые железные предметы. Но все в силе, изумруд, не волнуйся, я тебя не трону, пока сама об этом не попросишь, — здесь ничего не изменилось, только вот, увы, ты предсказуемо пролетела в первом приближении. Еще накидывай свои предположения, — одним локтем держу «баранку», а освободившейся рукой подгоняю ее мыслительную деятельность. — Давай-давай! Вспоминай, что еще в юности в часы уединения читала.

Ухмыляюсь, понимая, что никогда не догадается — все, что не предложит будет однозначно мимо. Я точно удивлю ее!

— Загородный дом?

— Теплее, но…

— Не Ваш? — выпаливает резко.

— Не мой. Но…

— Друга?

Кривлю морду, прикусываю нижнюю губу, лениво покачиваю головой.

— Не совсем. Скорее…

— Господи, неужели подруги? Женский пол! — ворчит под нос. — Могла бы сразу догадаться, «Оля». У мужиков даже уик-энды с бывшими.

Молча отрицаю, но потом мычу:

— У-у.

— Дом девушки, с которой Вы сейчас встречаетесь? Мы едем проведать ее? Вы — с ней, а я — в соседней комнате. Хм! По-моему, это определенный диагноз, ужасно нездоровые отношения и заблаговременный провал в будущем. Женщины не менее «собственны», Алеша, чем вы, мужчины. Ни одна не станет мириться с живущей рядом, хоть и в раздельном номере временной двухнедельной «козой».

Хмыкаю и задираю голову.

— Оль, я ведь встречаюсь с тобой. Поэтому, мы к тебе, что ли, едем? Если честно, бред, который ты несешь с чрезвычайно умным видом, рекомендую опубликовать в каком-нибудь журнале для тех, у кого возможно хронический недотрах, — беглый взгляд на женскую фигуру и сразу возвращаюсь назад. — Очень глупо, но поумнеть ты все-таки стараешься!