Шрифт:
Между тем остальные участники, не понимая, что творится с «головой» их команды, пытались привести его в чувство, трясли, хлопали по щекам и кричали, зовя его. Неожиданно Стюарт что-то невнятно крикнул, вскочил на ноги, с безумным хохотом бросился к столу и начал биться об него лбом. Марьям и Лев, что находились поблизости, тотчас схватили его по обе стороны и еле оттащили от стола.
– Стюарт!
– Стюарт, что с тобой?!
– Эй, приди в себя!
– Что за циг’к тут пг’оисходит?!
– Господи!
– В него что, вселился демон?! – раздавались возгласы со всех сторон.
Когда сие представление с сумасшествием завершилось, Стюарт, которого насильно уложили на диван, начал медленно приходить в себя. Мутным взором окинув бледные обеспокоенные лица, он едва слышно вопросил:
– Что со мной?..
– Ничего страшного, у тебя просто случился нервный срыв, – спокойно ответил Табиб Такута.
– Просто нервный срыв?! Да он чуть не убился! – возмущённо воскликнула раскрасневшаяся Марьям Черисская. Как бы она ни винила Стюарта в смерти подруги, ей было всё-таки немножко жаль его.
– Ёмаё, кажется, у кого-то реально съезжает крыша в этом местечке, – причмокнул Борис Фоедов.
– Кто бы говорил! – съязвила Илона Штуарно. Она вместе с Сэмюелем принесла скрипачу воды. – На, пей!
Стюарт пригладил горячий лоб, опустошил стакан и тяжело вздохнул:
– Простите за это недоразумение... Забудьте о нём.
– О таком нельзя забыть... – вздохнул Пётр Радов. – Но мы попытаемся.
– Так... что с тобой пг’оизошло? – спросил Максим.
– Просто небольшое помутнение рассудка. Забудьте, – отмахнулся Стюарт. Он и сам не мог объяснить того, что с ним происходило. Не мог же он рассказать всем о том, что видел мёртвых воочию! Если его сейчас считают немного обезумевшим, то что будет, если он им расскажет о своих страшных видениях?
– Тебе стоит отдохнуть, – сказал Табиб.
– Я в порядке.
– Я сказал, тебе надо отдохнуть. Слово доктора – закон, помни об этом.
Было бессмысленно спорить с Такутой, потому Уик замолк и вместе с ним отправился в свою комнату. Все проводили их встревоженным взглядом и переглянулись.
– Кстати, мы не ели и всё ещё не переоделись... – беспечно улыбнулся Борис и, несмотря на укоризненные взоры, отправился в свою комнату.
Остальные молчаливо простояли в коридоре где-то с минуту и решили последовать примеру актёра: привели себя более-менее в порядок, умылись, переоделись и позже встретились на первом этаже. Те, кто умеет готовить, отправились на кухню, остальные проследовали в столовую и решили отвлечься разговорами, однако разговоры никак не клеились и этаж медленно погрузился в молчание. Борис Феодов и Илона Штуарно, на удивление, сели вместе рядом с Сэмюелем Лонеро и о чём-то постоянно перешёптывались.
Когда еда была готова, все сели за стол и, пожелав друг другу приятного аппетита, принялись за скромные, но сытные и вкусные яства.
Когда все тарелки и стаканы были опустошены, Илона поднялась, поправила голос и с довольным лицом заявила:
– Ну что, Убаюкин, признаешься в своих преступлениях? Или нам тебя связать?
Максим возмущённо нахмурился и тоже поднялся:
– Хватит считать меня убийцей! Я не убийца, сколько г’аз повтог’ять?! Клочок волос ничего не г’ешает! Меня подставить могли!
– Против тебя все доказательства, ёмаё! – воскликнул Борис и тоже поднялся. – Давайте его свяжем и тогда на следующий день убийства не будет? Как вам идея?
– Э-эй! Вы совсем что ли?! Связывать меня не надо!
– Ага-а! Убийца, значит! – указала пальцем на него Штуарно. – Будь ты не убийцей, согласился бы на эту авантюру!
– Вы хотите, чтобы у меня руки затекли, пока я буду связан?! И вообще это наг’ушение личных гг’аниц!
– Как заговорил, ой, как заговорил! – смеялся Борис.
– Честно, это уже правда чересчур... – подал голос разума Гюль Ворожейкин. – Оставьте вы его в покое. Доказательств действительно мало и есть вероятность, что Максима действительно подставили.
– Нет! – возникла Штуарно.
– Ну, так уж и быть, – тотчас сдался Феодов, жестом успокоив фотографа.
– Но мы обличим тебя, убийца! – воскликнули противники Максима враз, указав на хмурого актёра, и звонко пожали друг другу руки. Всех удивляло, как сплотились друг с другом, казалось бы, враги и это... пугало. Союз безумца, способного на страшное убийство, и кровожадного журналиста-фотографа по-настоящему настораживал и напрягал остальных, ведь мало ли кто-то из них мог быть настоящим убийцей и обвинением и дружбой увиливать от подозрений? На самом деле каждый из участников подозревал всех, кем бы тот ему ни приходился, и каждый был напуган неизвестным скорым будущим. Выживут ли они? Кто убийца? Когда этот кошмар наконец окончится и наступит пора спокойной, мирной жизни на свободе?!
– Честно, это уже правда чересчур... – подал голос разума Гюль Ворожейкин. – Оставьте вы его в покое. Доказательств действительно мало и есть вероятность, что Максима действительно подставили.
– Нет! – возникла Штуарно.
– Ну, так уж и быть, – тотчас сдался Феодов, жестом успокоив фотографа.
– Но мы обличим тебя, убийца! – воскликнули противники Максима враз, указав на хмурого актёра, и звонко пожали друг другу руки. Всех удивляло, как сплотились друг с другом, казалось бы, враги и это... пугало. Союз безумца, способного на страшное убийство, и кровожадного журналиста-фотографа по-настоящему настораживал и напрягал остальных, ведь мало ли кто-то из них мог быть настоящим убийцей и обвинением и дружбой увиливать от подозрений? На самом деле каждый из участников подозревал всех, кем бы тот ему ни приходился, и каждый был напуган неизвестным скорым будущим. Выживут ли они? Кто убийца? Когда этот кошмар наконец окончится и наступит пора спокойной, мирной жизни на свободе?!