Она обрадовалась моему приходу, налила мне кофе, добавив к нему румяную булочку, и усадила в пустой столовой, пристроившись рядом.

– Ты была с ректором, да? – ласково спросила она.

Мне стало неловко от ее вопроса, но отпираться я не стала, какой смысл?

Я рассказала ей все, начиная с того, как подслушала разговор мачехи и отца, и заканчивая вчерашним днем. Разумеется, я не стала упоминать о поцелуях!

Она слушала меня внимательно, глядя с сочувствием.

– Ничего себе, - пробормотала Кларисса, когда я закончила и вцепилась зубами в булочку. – Ну и приключения.

– Да уж, - уныло согласилась я. Но на душе стало легче, что я хоть кому-то высказалась.

– Господин ректор – хороший человек, - мягко сказала она. – Он не обидит тебя. Когда я была в твоем возрасте, только так и выходили замуж – по договору, который заключали родители. Редко кому удавалось жениться по любви. Думаю, что у вас все будет хорошо.

Я тяжело вздохнула, поблагодарила Клариссу за ее доброту и направилась в библиотеку.

В коридоре, у самого входа в столовую, стояла Ариадна. Она медленно растянула губы в какой-то слишком широкой неестественной улыбке. Волосы ее были распущены, лишь одна прядь была заколота над ухом шпилькой с небольшим черным камнем в виде слезы. Ворот строгой блузки не застегнут до конца, открывая длинную тонкую шею, на которой суматошно билась жилка. В ушах поблескивали серьги, которых я раньше на ней не видела.

– Госпожа Лили, - воркующим голосом проговорила она, жадно оглядывая меня с ног до головы. – Какую интересную историю я услышала только что. Значит, Габриэль выбрал вас?

– Это не ваше дело! – резче, чем хотела, ответила я, обошла Ариадну и направилась дальше.

Но она не собиралась сдаваться: догнала меня и вновь преградила дорогу. Мы стояли почти напротив лестницы наверх, в коридоре никого не было, а значит, справляться с ней придется самой.

– В чем ваш секрет, госпожа Лили? – процедила она, изучающе глядя на меня. – Что у вас такого, чего нет у меня?

– Понятия не имею!
– выпалила я.
– Уйдите с дороги, мне нужно работать!

– Работать? – она приподняла бровь и издевательски захохотала. – А разве вы трудитесь не по ночам? В постели у Габриэля, разве нет?

– Как вы смеете! – закричала я. – Совсем с головой плохо? Не втягивайте меня в свои проблемы, решайте их сами!

Я тяжело дышала от обиды, злости и страха, сердце колотилось как сумасшедшее, а Ариадне все было ни по чем: ее глаза победно сверкали, а губы кривились в презрительной ухмылке.

Она резко схватила меня под локоть, больно вцепившись пальцами, подтянула к себе поближе и прошипела в лицо, как змея:

– Если ты так не хочешь быть с ним, тогда почему все еще здесь? Исчезни с моего пути, иначе я тебя в порошок сотру, мелкая ты дрянь!

Ее побелевшее от ярости лицо было так близко, словно она собиралась укусить меня. Я судорожно сглотнула колючий комок, вставший в горле, попробовала дернуться, но Ариадна оказалась удивительно сильной: вцепилась в меня покрепче так, что на глазах выступили слезы.

На лестнице послышались тяжелые шаги. Кто-то спускался к нам, хлопая в ладоши, будто награждая аплодисментами.

– Ариа-адна Бе-елл! – протянул незнакомый мужской голос, словно прокатывая слова на языке. – А я все ждал, когда ты проколешься.

Ариадна тут же отбросила мою руку, лицо ее исказилось в страхе, но уже через секунду она приняла вид невинный, будто просто мимо проходила.

Я потерла то место на руке, которое заныло от ее хватки, и посмотрела на того, кто неторопливо спускался вниз.

Это был мускулистый, высокий мужчина, с темными волосами, забранными в короткий хвост, лет тридцати с чем-то. Одет он был в черные брюки и такого же цвета водолазку из странной ткани с легким серебристым блеском. Носы высоких ботинок со шнуровкой были отделаны металлическими пластинами. На руках незнакомца красовались перчатки с обрезанными пальцами.

– Эйден! – воскликнула Ариадна и рассмеялась серебристым смехом. – Что ты такое говоришь? Какие проколы, о чем ты?

– Я не терплю, когда женщина пытается делать из меня дурака, - процедил он неприязненным тоном. – Скажи-ка, дорогуша, что я вижу в твоих волосах?

С этими словами он ловко выхватил из прически Ариадны шпильку и принялся ее разглядывать. Ариадна побледнела и треснувшим голосом ответила:

– Всего лишь женские украшения, Эйден. Будь добр, верни ее.

Она протянула руку, пытаясь забрать шпильку, но он не позволил ей, схватив ее за запястье и дернув на себя.

– Спросим у командира, а? – язвительно спросил он, глядя в ее насмерть перепуганное лицо. – Если он ничего в ней не обнаружит, то я сразу же ее верну. И даже извинюсь.