— Хорошо, — кивнула я, и на время стала посредником между Каяном и Лорклар.

Позже, если он примет условия и решит остаться на острове, ему нанесут такой же знак, как у Антинуа. Благодаря нему он сможет понимать язык драконорожденных, а они – его. Но пока – я переводчик.

Лорклар сказала Каяну все то же, о чем говорила мне. Если он хочет остаться, то должен отказаться от своей богини земли и плодородия. Каян, разумеется, от этой новости опешил. Он много лет был жрецом, привык черпать силы от богини и уверен, что ее помощь необходима. Однако любые пререкания Лорклар обрубала на корню.

— Отрекись или уходи!

Каян одарил меня долгим внимательным взглядом. Что он искал во мне? Надежду? Подсказку? Я больше не собиралась влезать в чужие судьбы, и без того сломала их слишком много. Отвела глаза и вновь подняла голову лишь тогда, когда Каян решил:

— Я хочу остаться.

Лорклар победно хмыкнула, подозвала незнакомого мне драконорожденного, и тот протянул Каяну небольшой мешочек из плотной ткани.

— Скажи ему, чтобы вдохнул побольше костяного порошка, — приказала Лорклар и внимательно уставилась на Каяна.

Он развязал тесемки, руки его чуть дрожали. Мне удалось заметить, что внутри мешочка – белый порошок.

— Ты должен вдохнуть его, — подсказала я.

— Что это? – Каян выглядел не на шутку напуганным.

— Костяной порошок. Драконий костяной порошок…

Каян нервно хохотнул и покачал головой. Я же вспомнила об огромном скелете дракона на дне вулкана. Из подобных останков изготовлена эта смесь?

— Вдохну и больше никогда не услышу голос Матери Земли?

Я перевела вопрос Лорклар, и та подтвердила:

— Никогда. Порошок зачарован. Он разрушает мосты, по которым псевдобогиня может прийти в сознание. Вдохнет – и Солнцеликая станет единственным божеством, способным внимать и отвечать его молитвам.

Каян побледнел, когда выслушал мой перевод. Я ждала, что он откажется и сбежит, но он решительно склонился над мешочком и шумно втянул носом воздух, смешанный с порошком, а затем сильно закашлялся. Он хватался за горло, царапал его, будто старался разодрать кожу. Карие глаза закатились.

— Каян! – я хотела броситься ему на помощь, но Лорклар вскинула руку, преграждая путь.

— С ним все будет хорошо.

Она подала знак, и Каяна увели. Также с площади выводили и Джараху. Вокруг нее носились помощники и лекари. Кровотечение уже остановилось, но рана выглядела ужасно.

Вслед за Каяном бросилась Найвара. Она суетилась и едва не плакала, когда схватила Каяна за рукав куртки и пошла за ним, что-то говоря.

В толпе из моих уже бывших товарищей остались только Анти и Рорджи. Подруга избегала смотреть мне в глаза, а Рорджи выглядел пугающе отстраненным.

— Нам стоило убить бы их, — услышала я за своей спиной и обернулась. Говорил золотистый драконорожденный – один из старейшин. – В наказание и девчонке, и вторгшимся чужакам.

— Мы не можем, — мотнул головой другой. – Мы обещали давать приют всем, кто в этом нуждается.

— Ты видел, как себя ведет та человечка? – старейшина говорил о Найваре. – Ей не нужно наше убежище. Она бы с удовольствием сбежала, если бы могла.

— У нас есть возможность открыть ей портал в Артери. Пусть подумает немного, а потом уходит, если вздумается.

— Нет, — обессилено покачала головой я, но этого никто не услышал.

Если Найвара действительно покинет остров, все было зря. Я зря подставила Анти, зря Джараха стала калекой, а Каян зря отрекся от богини.

— Не надо! Не дайте ей вернуться к Рафа… к монстру, — попросила я, привлекая внимание старейшин.

Их взгляды ожесточились. Несколько драконорожденных даже зарычали. Это не осталось незамеченным, и рык подхватила собравшаяся вокруг помоста толпа.

— Не указывай нам. Твоя судьба – тоже большой вопрос!

— Отрубим ей руку, — процедила сквозь заостренные зубы старейшина. – Пусть испытает все, на что обрекла нашу соплеменницу!

— Нельзя. Она все еще избранная Солнцеликой.

— Тогда отправим ее в заточение на дно Драконьей горы. Пусть посидит там до следующей зимы, думая о своем предательстве!

— Пустить провинившуюся полукровку к костям великого предка? Безумство!

— Тогда пусть сородичи решат, как наказать ее!

Я заметила, как кто-то в толпе поднял сжатую в кулак руку. Кто-то подхватил с земли камень… Раздался хор разъяренных голосов.