Глаза.

Нет, сначала я все-таки вижу девушку, подошедшую ко входу снаружи. Невыразительная блондинка с большим горбатым носом и слипшимися в сосульки волосами, одетая во что-то мешковатое. Но именно ее глаза сразу приковывают меня к себе.

Марика, 17 лет, сержант «Ночные призраки», маг-психоскульптор.

Эти бесцветные глаза кажутся мертвыми и холодными, они как два заточенных скальпеля вонзается в мой мозг.

Первой приходит даже не мысль — ощущение, что я живой. Прежде, чем открыть глаза, прокручиваю последние события. Долли. Ганк. Бой с ним.

Звенит железо.

Ночь. Холодно, я дрожу. Заставляю свое непослушное тело сесть. И снова лязг железа, что-то меня не пускает. Картинка плывет, ничего не разглядеть.

Доносится душераздирающий женский крик, бормотание, снова крик. Вики? Хелен? Они в плену?! Вскакиваю, но падаю — меня что-то хватает за горло. Ощупываю холодный металл ошейника. Значит, все-таки в плену. Но мои руки свободны, шевелю ногами — и ноги тоже, я посажен на цепь, как собака.

Лежу, уткнувшись лицом в землю, прямо перед глазами вроде что-то различаю, но когда перевожу взгляд дальше — опять мутное пятно с размытыми силуэтами. Как будто я близорук.

— Очухался! — доносится из размытой мути, и медленно выплывает силуэт, огромный, как гора.

Это Нептун. Нейросеть пытается выдать системку, кто это, но серые буквы дрожат и гаснут, утопают в мути, которая окружает меня.

Получаю носком ботинка в живот, меня отбрасывает. Больно, хотя ощущения притуплены, будто нервные окончания выжжены.

— Это тебе за Кета!

— Прекратить! — доносится властный голос Ганка, полный ядовитого злорадства. — Не прибей его там. Слышь, Неп?

Здоровяк отходит от меня с недовольным сопением.

Ганк садится на корточки, из мути выплывает его лицо с проступающими венами, которые будто тускло горят красным светом. Даже с этим ослабшим донельзя зрением вижу, в какого чудика он превратился. Прямо монстр из ужастика.

— Привет, дружище Никки. Ну, как тебе в новом теле?

Молчу, стараюсь сохранить невозмутимость.

— Молчишь? Уродец и раньше был не особо разговорчив, — он щелкает пальцами перед моим-чужим лицом. — Эй, ты что, вместе с телом потерял мозги?

Спасибо, Ганк, за подсказку! Я — дурачок, пусть будет так. Это выгодная тактика.

Привстаю и, брякнувшись на задницу, высовываю язык. Начинаю чесаться.

Наивысшая награда — разочарованное лицо моего злейшего врага. В темно-серой мути шевелится силуэт-скала Нептуна.

— А че это он?

Шумно вздохнув, Ганк садится на корточки и вперивает в меня взгляд:

— Да, блин, похоже, сдурел. Уродец был дураком, и он теперь дурак. Или прикидывается.

Для пущей убедительности я гугукаю, как младенец, и пытаюсь цапнуть Ганка за нос, за что получаю удар в лицо.

— Жаль, — Ганк выпрямляется, плюет на землю и уходит. Силуэт человека-скалы уплывает в муть за ним, они исчезают из вида.

Сработало, я их обманул. Пусть думают, что Ник в теле карлика стал дебилом. Сейчас главное — узнать, что с моим телом. Но как, когда я на цепи и не вижу дальше, чем на пару метров? Может, найдя тело, я как-то смогу с ним воссоединиться?

Поднимаюсь на колени, с трудом встаю, делаю несколько шагов — ноги еле слушаются, особенно правая. У меня более-менее работает только левая часть туловища, как у парализованного.

Теперь проверим, что с нейросетью карлика, и есть ли она вообще. Сосредоточиваюсь на Ядре, но мне удается разглядеть лишь что-то сморщенное, почти без проблесков света, похожее на гнилой огрызок. Нити Контура слева светло-коричневые, слабо мерцающие, справа — серые, омертвелые.

Рассветает. У карлика феноменальный слух, он, то есть я, слышит оттенки шелеста листьев, далекую песню ночной птицы, храп в одном из домов.

Я на цепи, мне необходимо освободиться, но ошейник не пускает, ощупываю его и нахожу отверстие замка. Если бы у меня была проволока или шпилька, я бы вспомнил навыки взломщика и попытался его открыть.

Тело — инструмент. Нужно настроить его. Еще раз сосредотачиваюсь, и в этот раз удается разглядеть Ядро с Контуром четче. Телесные линии повторяют согбенную фигуру карлика, а Ядро слабо тлеет, заключенное в бурую корку. С правой стороны нити почти отмерли.