Вспомнив, как очищался от деформы, я фокусируюсь на полумертвом Ядре, представляю, что оно только снаружи сморщенное, а внутри — что-то типа ядра планеты, которое может расплавить корку. Усилием воли заставляю его разогреваться изнутри. Между коричневых разломов слабо моргает огонь. Довольный результатом, направляю расплавленную магму по нитям Контура — слева они начинают светиться, а вот парализованная сторона не реагирует, в позвоночнике чуть ниже шеи и в пояснице будто стоят плотины. Отправляю энергию туда, стараюсь разрушить плотину, мне это удается, но вместо того, чтобы струиться по нитям Контура, магма устремляется неконтролируемым потоком. Мир взрывается и гаснет.

* * *

В себя прихожу быстро — еще не рассвело. Правая нога и рука пекут огнем, но терплю.

Борясь с застарелым, давно захватившим это тело недугом, не сразу замечаю оживление в лагере. Едва могу различить какую-то суету вокруг, зато отчетливо слышу голоса.

Ганк:

— Я же ясно сказал: всем спать! Это не вашего ума дело… — и тут же его голос меняется, по заискивающим ноткам можно догадаться, что обращается он к значимой персоне. — Что тебя привело сюда? Ты говорил, что тогда была последняя наша встреча перед Восхождением.

Интересно, перед кем он так трепещет?

— Обстоятельства изменились, — говорит собеседник, голос его отдаляется, но в предрассветной тишине все равно слышен отчетливо.

Вспоминаю, что те же самые слова произнесла голограмма Зары: обстоятельства изменились. А незнакомый голос продолжает:

— Надеюсь, у тебя хватило ума не убивать пленника, как я тебе и говорил?

Вспоминаются двое, спасшие меня в каменоломнях и упоминавшие Рольфа, который нарушил какие-то правила, и картинка складывается. Вероятно, именно Рольф помог Ганку заполучить «лифт»…

— Как мы и рассчитывали, он сам пришел. Учитывая, чем укреплена моя когорта, шансов у него не было. Конечно же, я бил не в полную силу.

— С Культиватором он опасен.

— Мы приняли меры. Взгляни на его тело.

— Вижу… и что с ним?

— Всего лишь работа психоскульптора. Он теперь не опаснее младенца.

— Неплохое решение. Надо полагать, вы пытались перенести в это тело сознание кого-то из твоих людей?

— Пытались, — холодно отвечает Ганк.

— Попробую отгадать: сознание не прижилось, твой человек погиб. Я прав? Вижу, что прав. Культиватор не позволит вам этого сделать, он — часть носителя. Без помощи соответствующих специалистов высокого ранга у тебя не получится заполучить артефакт.

Доносится мычание, неразборчивое бормотание, причем звуки издают моим голосом! Шлепок удара — и мое тело смолкает. Шорох, возня, разочарованный вздох.

— Что? — в голосе Ганка недоумение борется со злостью.

— Это очень ценная вещь, — объясняет Рольф. — Настолько ценная, что ее создатели, кто бы они ни были, обезопасили владельца. Хозяин может завещать Культиватор, может подарить, но снять его насильно нельзя — запустится программа уничтожения, и он разрушится. Если носителя убить, будет тот же результат.

— Так на… так зачем он нам нужен? В смысле, тело моего врага.

— Есть кое-что, способное отделить Культиватор от носителя, но оно находится за завесой. Тебе придется отвести тело ближе к Спирали, там я тебе помогу.

— А если вынудить носителя…

— Я бы на твоем месте не рисковал. Если артефакт ощутит, что передача происходит не добровольно… Ты меня понял.

— Очень хорошо понял. Спасибо, Рольф.

— Поторопись, у тебя осталось несколько дней, а Остров полон неприятных неожиданностей. Ты слишком расслабился, окрыленный победой. Эта ошибка погубила многих.

Голос у Рольфа громкий, хорошо поставленный, властный. Наверное, таким голосом должны говорить сошедшие с небес боги.

Что-то едва слышно шипит — будто водой брызнули в костер — и воцаряется тишина, я слышу лишь сбивчивое дыхание раздраженного Ганка. Он подходит ко мне. Им все еще не надо знать, что я сохранил рассудок. Сажусь на корточки и начинаю жевать траву. Она горькая, жесткая.

— Мне очень бы хотелось, чтобы ты соображал, — говорит Ганк. — Чтоб понимал, когда чудо-браслет скоро станет моим. Два «лифта» и покровительство этого напыщенного козла поднимут меня на вершину Легиона!

Они уходят.

— У нас есть два часа на сон, — доносится издали голос Ганка. — Потом не получится спать, пойдем прямо к завесе.

Когда лагерь затихает, пытаюсь еще раз оторвать цепь от кола. Осматриваю шершавое дерево, щупаю скобы и вижу кусок проволоки, которая когда-то крепила к колу какую-то тряпку. Сердце срывается в галоп. Да! Не просто так еще в большом мире я прокачивал скилл взломщика! В идеале нужна отмычка, но и проволока сойдет.

Пока враги спят, освобожусь, найду свое тело и попытаюсь с ним воссоединиться.