Иначе ему, а вместе с ним и всему королевству грозило сойти с ума.

Морозко сам не знал, как долго он ждал. Час? Два? Так или иначе, Эйра так и не постучалась в его дверь. Он был уже почти готов отправиться дальше по коридору и притащить ее к себе самостоятельно, но перспектива опять рычать на нее и подкалывать своим остроумием его особо не прельщала. Может быть, потому, что он не хотел проверять, что она может сделать с ним своими способностями в момент испуга, а может быть, ему уже начинало нравиться сидеть и жаловаться в собственной беспомощности и непонимании какого хрена вокруг происходит.

Какое-то время он еще метался по комнате, но это ему тоже быстро надоело. Так как Эйра явно не собиралась заглядывать на огонек, Морозко решил сдаться и лечь спать.

Потушив все свечи в комнате жестом руки и погрузив разом все в темноту, он забрался в кровать и стал ждать милосердного сна.

Лунный свет залил свежевыпавший снег, освещая заледеневшую деревенскую дорогу. Другого света у него и его отряда из двенадцати человек не было. Страх завладел им, с силой сжал грудную клетку, перехватил дыхание. Что ждало их в центре деревушки?

В окнах домов не горело ни единой свечи. Из каминных труб не шло дыма, и даже совы на деревьях подозрительно молчали, скрываясь среди густых ветвей.

Эйра стояла рядом с ним, бормоча себе под нос:

– Не можем же мы просто тут торчать и ничего не делать. – Ее взгляд метнулся к небу, где над их головами пролетел филин. – Нет! – прошипела она, кидаясь вперед, и ее плащ взметнулся за ее спиной.

– Эйра! – прорычал Морозко, кидаясь за ней вдогонку.

Королевская стража последовала за ним, чрезвычайно громко звеня сапогами.

– Эйра, остановись сейчас же. – Подбегая к центру площади, Морозко схватил ее за руку. Вся земля была усеяна десятками мертвых тел. Развороченные грудные клетки, несколько огромных кровавых озер вокруг, все покрыто коркой льда, выглядело, как ужасающее произведение искусства.

Морозко раньше видел смерть. Он творил ее своими руками, и так же делали те, кого он контролировать не мог. Он не дергался и не морщился при виде смерти. Но это не была обычная смерть. Это была скотобойня. Все органы жертв были съедены, за исключением сердец, лежащих в грудах замороженного мяса.

Эйра вздрогнула всем телом, и Морозко развернул ее спиной к жуткой картине, прижал к груди.

– Нам нельзя здесь находиться, – прошептал он. Вся его кожа гудела от тревоги. Казалось, даже деревья замерли в ожидании того, что должно было случиться. – Нужно вернуться к саням… – Земля хрустнула под его сапогами, и Эйра отскочила назад. Слишком медленно он потянулся за мечом и едва успел схватить рукоять, как что-то ударило по его неприкрытому боку. Острая боль вспыхнула в грудной клетке, и он пошатнулся вперед. – Беги отсюда! – Когда он отнял руку от своего тела, его пальцы были покрыты яркой кровью. Долго думать о ране он не мог, потому что тощая восковая фигура прыгнула на него, и он взмахнул клинком, снося ей голову.

Перевертыш выглядел так, словно его слепили из растаявшей свечки, желтой и притом истощенной. Ветер трепал пучок волос на его макушке, а за наполовину сшитыми вместе губами скрывалось множество бритвенно острых зубов.

– Ты знаешь, что надо сделать! – закричала Эйра.

Не стоило ей сюда приходить. И почему он решил, что она его послушает?

Воздух пронзил оглушительный визг, к которому присоединилось множество стонов, и земля затрещала еще пуще прежнего. Паника волной нахлынула на Морозко, приковав его к месту.

– Морозко! Мы должны! – Эйра подбежала к нему и прижалась лбом к его лбу. – Другого выхода нет. – Схватив его за свободную руку, второй она подняла нож.

Он резко проснулся, с трудом втягивая в свои легкие воздух. Он не сразу осознал настоящее, чувствуя себя еще более усталым под весом остатков видения, чем было до сна.

– И почему они никогда не могут приходить сразу целиком? – Морозко откинул одеяло, тяжело дыша. – Сделать что, Эйра? Что именно мы должны сделать? – Он повысил голос, сжимая пальцы в кулаки.

Кто-то постучал в дверь, и почти сразу в нее вошел Ксезу:

– Ваше величество, у меня ужасные новости.

Морозко непроизвольно дрожал от напряжения после увиденного, но, взяв себя в руки, он сел на край кровати.

– Что там могло случиться на… – Он бросил взгляд на окно, где сквозь открытые занавески все еще струился лунный свет. – Еще даже до рассвета?

Мрачно поджав губы, Ксезу покачал головой:

– На Винти напали. Что-то… перебило множество жителей.

От Морозко не укрылось то, как его распорядитель подчеркнул слово перебило. По коже забегали настороженные мурашки, в памяти сразу же всплыла картина выпотрошенных винтийцев.