– Ну ты представь. Чем вы занимались всю ночь? Была в постели с министром Джахом. Вы предавались с ним порочной страсти? Нет, я чесала ему за ушком.

Отсмеявшись, я забралась на кровать с ногами и на Рэна голову как на подушку.

– Ты жесткий, — капризно заявила я.

И я и так знала, что бы он мне ответил. «А ты тяжелая!».

Рэн чуть-чуть перевернулся так, что стало чуть удобнее ему, и чуть менее удобно мне, но в целом я не возражала. Было уютно, и появилась стойкая уверенность в том, что все будет хорошо. У Рэна наконец-то есть ипостась, у меня… Я собиралась выяснить, что есть у меня.

Было бы хорошо немного подремать, но я боялась спать — почему-то казалось, что кошмар вернется, а переживать визит Лина при свидетелях мне не хотелось ни разу. Поэтому я махнула рукой, и книга под названием «Магия огня в душе и для души» послушно прыгнула мне в руки. Я открыла её на закладке, там, где остановился Рэн, и начала читать вслух. Я не очень вникала в то, что здесь было написано, потому что была занята собственными мыслями, но, по крайней мере, пока я читала, я бодрствовала.

Я как раз дошла до следующей главы, когда раздался стук в дверь, в ту же секунду она открылась, и я почувствовала, как мягкое уютное пузико кота меняется на менее удобные, жесткие кубики Рэна.

В дверном проеме появилась служанка с подносом, которая замерла в ту же секунду, как увидела нас. Мы замерли, глядя друг на друга, и до меня медленно начало доходить, как смотрится эта ситуация со стороны. Я в мужской рубашке, почти не одета, Рэн вообще только что превратился из барса в человека, и сейчас в чем мать родила, я лежу на нем…

Грохот подноса, врезавшегося со всей силы в пол, прозвенел, должно быть, на весь коридор, а служанка, став такой же пунцовой, как занавески, бросилась прочь из комнаты.

Мне же было совсем не смешно. Во-первых, прислуга халтурила, и под кроватью было жутко пыльно! Во-вторых, я была не очень-то одета, и в итоге протерла собой всю грязь. А в третьих, прямо у меня под носом валялись предметы женского гардероба, которые я видеть не хотела ну вот ни разу!

И вообще, мне отчего-то не хотелось, чтобы хоть кто-нибудь об этом узнал. Хотя узнают ведь… Это дворец, тут слухи просто мгновенно разлетятся. В итоге даже ленивый будет знать, что секретарь Джах развлекается с… Я понятия не имела о своем официальном статусе.

Солнце ещё не вставало — на часах было восемь утра.

Я влетела в комнату, отдышалась, и поняла, насколько в комнате было холодно по сравнению с комнатой Рэна. Наверняка он подогревал её магией.

Рубашку я вернула в шкаф. Кем бы ни был её владелец, мне не хотелось, чтобы он узнал о том, что я её позаимствовала.

Я забралась в кровать и уставилась в потолок, размышляя. В том, что дела у Рэна шли хорошо, не было никаких сомнений. Я же… Я понятия не имела, что мне делать. Мир, который как будто бы только что ещё был у моих ног, сжался до размеров дворца.

Я зажгла огонь на руке и задумчиво уставилась в пламя. Собственное пламя никогда не жгло мага, в отличие от настоящего огня, который едва тлел в камине.

Я чуть улыбнулась, думая о том, что Рэну помогли вернуть ипостась. Его довольный, пушистый белый барс был невероятно умилителен.

Это было действительно здорово, и я была очень рада за друга. Вот за кого я не была рада, так это за себя.

Темный, занявший место Эридана, меня пугал. Вернее не то, чтобы пугал… Я не боялась его. Не была того панического ужаса, который накатывал на меня в Рхаране при виде него. Паники не было. Но простить ему то, что он сделал со мной, я не могла.

Я только поверила в то, что хоть что-то в моей жизни может быть хорошо. Я только позволила себе довериться кому-нибудь, как это доверие просто втоптали в грязь. От этого было больно.

Я вспомнила слова отца, когда брала у него медальон. Я спросила у него, почему он отдает его мне, а он ответил, что так он будет уверен в моем возвращении. И теперь я поняла, что он имел ввиду, теперь я осознала все, но для меня было уже поздно.

И эта мысль вернула меня в реальный мир. Я выросла среди оборотней, которые были теми ещё упертыми лбами, не желавшими признавать собственные ошибки. Поэтому, собственно говоря, и я была широко известна именно благодаря этому моему качеству. Возвращаться к отцу с покаянной головой мне было нельзя. Нет, мать издеваться надо мной бы не стала, но вот Дэвирон бы извлек из этого слишком много выгоды.

Я потянулась к колокольчику, чтобы вызвать служанку, и продолжила думать. Все теории, которые я создала в предыдущие дни, строились на том, что убийца девушек — мой Кошмар. Это же оказалась женщина, которая мало того, что знала Харольда, так ещё и знала меня. Я в своей жизни же никогда не встречала магов такой силы, что наводило на мысль о том, что и меня, возможно, ждала бы незавидная участь гнить в какой-нибудь подворотне в выжженным сердцем.

Я упускала из вида что-то крупное, что-то, на что обязательно обратил бы внимание Дэвирон. Мне просто не хватало опыта.