Шрифт:
– Думаете, меня можно унижать?! – рявкнул я, бросаясь на Ланского.
Ланский был обычным человеком, не избранным. И в этом его слабость.
Впрочем, ударить его я не успел. Почти! Чья-то рука схватила меня за плечо, останавливая в последний момент.
Я, не оборачиваясь, закричал:
– Вы кого решили обмануть?! Знаете, с кем связываетесь?!
Изо рта брызнула слюна, а голос сорвался на хрип. Я готов был вырваться, но не успел.
Тудух!
Чувствую, как кто-то пытается ударить меня. Оглядываюсь и вижу, что это Каренин.
Над его головой закружились три тёмные сферы. Их присутствие будто давило на пространство вокруг.
Я начал сопротивляться, но в тот же момент одна из сфер загорелась. Сила Каренина резко увеличилась до неприличного уровня.
– Ты дикая псина… – процедил он сквозь зубы.
Схватив меня, словно ребёнка, швырнул меня об пол. Удар глухо отозвался болью по всему телу.
Он навалился на меня, скрутив, как преступника.
– САМИ ВЫ ПСЫ ПОЗОРНЫЕ! – выкрикнул я, всё ещё пытаясь вырваться.
Ситуация приобрела оттенок какого-то абсурда. В любом другом случае любой человек постыдился бы такого поведения.
Мне и самому было стыдно. Безмерно стыдно. Хотелось провалиться сквозь землю, но остановиться я уже не мог.
– Это мои деньги! – закричал я, голос сорвался на хрип. – Вы хотите забрать мои деньги?! Я вам не отдам! Это МОИ деньги!
Я повторил это слово – «МОИ» – столько раз, что оно звучало почти как заклинание. И, возможно, это подействовало. По крайней мере, они поняли, что шутки со мной плохи.
Если вы испытываете испанский стыд, читая это, или считаете мои действия безумными, то вам стоит поставить два по теории игр.
Что это такое?
Теория игр – это математическая дисциплина, изучающая стратегическое взаимодействие между участниками, принимающими решения. В ней важен каждый выбор, ведь результат зависит от действий всех сторон.
Главная цель любого игрока – добиться своей цели. Способы могут быть разными: уговоры, поиск равновесия или доминирование.
Сейчас Каренин и Ланской пытались доминировать надо мной. Они хотели выиграть за мой счёт, заставив меня проиграть.
Но что сделал я?
Я выбрал тактику, которую условно можно назвать «стратегией безумца».
Её суть проста: создать впечатление, что ты непредсказуемый, иррациональный и потенциально опасный человек.
Добрые и вежливые люди вызывают симпатию, но никто их не боится. Их используют, ими манипулируют.
А вот если ты действуешь непредсказуемо, на грани безумия, то отношение к тебе резко меняется. Люди начинают избегать конфронтации и действовать осторожно, а главное – становятся более уступчивыми.
Именно этого я и добивался.
Все смотрели. Работники, клиенты, и даже та девушка-бухгалтер.
Ланской выглядел словно человек, внезапно увидевший край пропасти. Его глаза метались, в них читались ужас и паника. Жизнь явно не готовила его к такому.
Почему?
Потому что он видел, как рушится не только его личная репутация, но и престиж банка. Как будто прямо сейчас доверие вкладчиков рассыпалось в прах.
А ведь всё должно было быть просто.
Лёгкая добыча – жалкие сто тридцать две тысячи. Просто надавить на молодого паренька, заставить его проглотить обиду.
Казалось бы, что может быть легче?
– Так произошла ошибка, – наконец сказал Ланской, пытаясь сохранить лицо. Его голос звучал натянуто.
– Ошибка? – переспросил я, хотя прекрасно всё услышал.
Меня до сих пор удерживал Каренин, вдавливая в пол, но ни убить, ни заставить замолчать меня у него не вышло.
– Мы должны вам сто тридцать две тысячи, а не вы нам, – проговорил Ланской, уже гораздо мягче.
– Сто тридцать две? А разве не двести тридцать две?
Сразу поднял ставку на лишние сто тысяч.
– Аргх, – закашлялся Ланской.
Он моментально понял, что я почувствовал его слабину, и теперь давлю.
– Хорошо, двести тридцать две. Доволен? – выпалил он с такой скоростью, что я даже пожалел, что запросил так мало.
Каренин нехотя отпустил меня. Его нос был разбит, и лицо всё ещё перекосило от злости. Он хотел что-то сказать, но огляделся и замолчал.
В зале было слишком много людей, в том числе представителей других аристократических семей. Обстановка накалялась.