Это слово заставило меня задуматься.

Вендетта обычно ассоциируется с кровной местью. Не то чтобы я был каким-то умником, но в моём мире был фильм, где главный герой называл себя Ви.

И мне очень не хотелось бы, чтобы этот «Папа В» оказался здесь из-за меня. Если он действительно пришёл за местью...

То это было бы крайне несправедливо. Когда кто-то другой накосячил, а расплачиваться приходится тебе – это всегда раздражает.

По правде говоря, я вёл себя слишком самоуверенно, думая, что всё это как-то связано со мной. Эта группа не упоминала моего имени, они не пришли за мной. Я был лишь статистом в этой сцене. Главным героем тут был явно кто-то другой.

Тем более Папа «В» вскоре обозначил свою настоящую цель:

– Мы – революционная армия!

Два слова, которые заставили кровь аристократов в зале стыть в жилах.

Революция и армия. Самое опасное сочетание в монархической аристократии.

Он продолжил говорить.

– Мы сражаемся за свободу и равенство! Этот мир слишком несправедлив. Почему вы, – он указал на аристократов, и в этом «вы» звучала нескрываемая ненависть, – грязные свиньи, решили, что лучше простых людей?!

Его идеология была предельно ясна: все аристократы, включая императора, – узурпаторы, тормозящие прогресс и эксплуатирующие простых людей. В его глазах мы были виновниками всех бед.

– И я, – Папа «В» размахивал руками. – То есть мы изменим Российскую империю. И тогда она станет просто... Россия!

Он говорил с огнём в голосе, как настоящий фанатик. Человек, готовый пожертвовать жизнью ради своих идей.

Говорил много, чересчур много – словно проводил презентацию, стараясь продать свои убеждения каждому в этом зале.

А что я думаю о них?

Чувства у меня смешанные.

С одной стороны, у них есть идеология – стремление к справедливым переменам. Слухи о растущем недовольстве давно витали в воздухе. Нищета, бесправие – всё это копилось годами. Поэтому неудивительно, что у недовольных появился лидер.

Раньше они ограничивались забастовками. Особенно в Санкт-Петербурге и Москве, где жизнь кипит, а людей слишком много. Большинство из них живут за чертой бедности, не имея ни выбора, ни шансов вырваться. За богатством одних неизбежно скрывается бедность других.

Революционная армия пытается ответить на эту потребность.

И как представитель аристократии, я не могу сказать, что вижу в этом только угрозу. Более того, будучи человеком из современного мира, я понимаю их мотивы. Знаю, почему это происходит.

С другой стороны, революция всегда несёт за собой насилие. И это – её тёмная сторона. То, что сейчас происходит вокруг, – лучшее тому доказательство. Их «благие намерения» легко превращаются в жестокость, мародёрство и хаос.

Поэтому моё отношение к ним крайне противоречивое.

Хотя в данный момент у меня есть лишь одна цель: не погибнуть здесь по глупости. Особенно от их руки.

Как бы то ни было, Папа «В» продолжал:

– Вы спросите: зачем же мы сюда пришли?

Ответом ему была тишина. Никто не мог пошевелить губами.

Хотя, если бы могли говорить, кто-то, возможно, действительно задал бы этот вопрос.

Но не я. Я точно нет.

– Мы пришли, чтобы освободить деньги аристократов и раздать их бедным.

Папа «В» говорил с пафосом, словно мессия, пришедший спасти мир.

На деле же… они просто грабители.

Что ж, грабьте. Деньги-то всё равно не мои.

Я даже думал, что мог бы освободиться. Применить Крылья Авриэля. Уверен, этого хватило бы, чтобы вернуть себе свободу.

Более того, я мог бы помочь другим. Нам всего-то нужно было потянуть время – десять или пятнадцать минут.

Сюда бы нагрянули десятки аристократов, вооружённых до зубов. Никто, даже революционная армия, не смог бы спасти Папу «В».

Мы могли бы дать отпор.

План у меня уже начал вырисовываться. Я заметил Каренина, других сильных избранных. Вместе мы наверняка смогли бы перевернуть ситуацию.

Вот только…

Меня переполняла злость на императора. На аристократов.

Сам я не мог нанести им ущерб, отомстить. Как говорится, не тот уровень. Но тут появилась идея: почему бы не воспользоваться революционной армией?

Раз уж они пришли грабить – пусть грабят. Пусть забирают деньги аристократов и раздают бедным. Мне-то что? Моих денег в этом банке всё равно нет.

А мелочь под ногами? Хм… это просто мелочь. Чёрт с ней.

Я сделал выбор. Решил не вмешиваться. Потому что, как известно, бездействие – это тоже действие.