— Слушайте и запоминайте, — медленно проговорил Карцев, задыхаясь от приступа астмы. — Японская разведка поручает вам доставку в Уссурийск взрывчатых веществ и некоторых других сюрпризов, содержимое которых для вас безразлично. Получать их будете в Новоселовке на квартире фельдфебеля Алова. Явка — в Уссурийске у Белозерского. Первая встреча с ним — на вокзале около выхода, по нечетным числам в семь вечера. У связного должен быть перевязан правый глаз. Пароль: «Не устроите ли переночевать?» Ответ: «Этим занимается комендант!» Агентов подбирать из Новоселовского диверсионного отряда и менять каждую ходку. Вам лично у Белозерского не появляться и с ним не встречаться. К концу этого месяца все доставленное в Новоселовку должно быть переброшено через границу. В противном случае… — Карцев пожевал губами. — Впрочем, господин Золин, вас предупреждать не приходится… Вот пакет. С ним явитесь к господину Танака.

В Новоселовку Золин прибыл в воскресенье вечером. Продрогнув за дорогу и чувствуя ломоту в ногах, он спрыгнул с саней около дома Алова.

В светлой большой горнице за простым столом, накрытым белой скатертью, в расстегнутом старом кителе сидел хозяин дома, а около окна — изрядно охмелевший и сердитый казак Гулым. На столе стояла бутылка чуринской водки «медведь» и миска с солеными помидорами. При входе Золина Алов вскочил, вытянулся по-военному и подобострастно произнес:

— Здравия желаю, ваше благородие! — и, заметив брошенный на Гулыма внимательный взгляд, добавил: — Этот с вами пойдет.

Из соседней комнаты доносилось пиликанье гармоники. Золин кивнул головой на завешенную китайкой дверь.

— Гармонист. Сродственник кабатчицы Варюхи Лавруновой. Сынка обучает, — улыбнулся Алов. — Говорит, слышимость у него музыкальная.

Раздевшись, Золин присел к столу. Алов быстро налил стакан водки:

— С морозцу, ваше благородие?

— До костей продрог, — поежился Золин.

Он выпил, скривился и закусил помидором. Потом, пристально взглянув на Гулыма, ткнул пальцем в сторону границы:

— Был?

— Приходилось, — отозвался Гулым.

— За эту операцию получишь в Сибири двадцать десятин, а сейчас — сто маньчжурок.

— Скупы японцы стали, — разочарованно проговорил Гулым. — Раньше платили больше.

— Раньше, раньше! — с сердито вмешался Алов. — Раньше ходил на заработки, а теперь собираешься хозяйничать там.

— Устал. Отдохнуть нужно, — прервал Золин разговор. — Когда тронемся, узнаешь у фельдфебеля, — пояснил он Гулыму.

Гулым выпил на дорогу еще стакан водки и молча направился к дверям.

— Второго не подыскал? — спросил Золин, когда вышел Гулым. — У них вдоль границы ходят не меньше, чем втроем.

— Еще нет, — ответил Алов.

— Может, своего Степана пошлешь?

— Ваше благородие! — бледнея, взмолился Алов. — Христом-богом молю…

— Чертищев где сейчас? — спросил после раздумья Золин.

— Дома. Он же кривой, вашброд, и пьет без просыпу.

— Знаю. Дурь выбью, а глаз забинтуем. Спать хочу, — заторопился Золин.

Из боковой комнаты с футляром в руках вышел Любимов.

— На сегодня хватит, Гордей Калистратович, — проговорил он.

Алов налил и ему стакан водки.

— Один можно, — согласился тот.

— А второй? — спросил Золин.

— Пальцы слушаться не будут, а мне еще в кабаке играть, — пояснил Любимов.

— Сыграй-ка, учитель, Соколовскую, — насмешливо бросил. Золин.

— Изволь платить! — отозвался гармонист, придвигая закуску.

— Откуда будешь? — поинтересовался Золин.

— Гармонь или меня будешь слушать? — поднял брови Любимов.

Золин хмыкнул и бросил на стол деньги. Гармонист присел на край табуретки, достал инструмент, развернул меха. Золин с застывшей улыбкой мечтательно закрыл глаза.

— Как здоровье его превосходительства? — неожиданно спросил гармонист, когда Алов вышел из горницы.

Золин вздрогнул и быстро открыл глаза. Он и Любимов скрестились взглядами.

— А ты откуда знаешь?

— Спрашивать много любишь, — недовольно одернул его Любимов.

— Здоров, — ответил Золин, а сам подумал: «Карцевский контрразведчик. Быстро, значит, сообщили… Здорово! Вот тебе и гармонист!»

— У Танака были? Когда идете?

— Нет еще, я ведь только что приехал.

— Поезда там идут по четным числам, — учтите, а о разговоре никому, кроме как в Харбине, — шепнул Любимов, заслышав шаги Алова.

— Хватит. А то Варвара Гордеевна недовольна будет моим запаздыванием, — громко проговорил он и вышел.

На второй день, в десятом часу, Золин был у Танака. Майор принял Золина холодно.

— Я скотского языка не понимаю, — раздраженно ответил он на произнесенное по-русски приветствие.