В доме моей матери на другом конце города нет травы, которая пахнет свежей землей, и нет никаких цветов во дворе. Это всего лишь скудные остатки коричневой, высохшей травы, которая выглядит так, будто пламя сожгло землю, и все, что осталось, — это грязь, от которой вы чихаете и пачкаете обувь.

— Я обещаю. — Сказал он, глядя на меня своими темными глазами. Его глаза настолько темные, что почти черные. Как и его волосы.

Он напоминал мне героя из моего любимого фильма «Плакса» с Джонни Деппом в главной роли, который у нас был на видеокассете. Может быть, я полюбила этот фильм, потому, что это было единственное, что я могла смотреть дома, потому что экран телевизора был весь белый и размытый каждый раз, когда я пыталась переключать каналы. Но все равно это был отличный фильм.

Кай выглядел так, будто он был молодым Джонни Деппом. Каждый раз, когда я смотрела фильм на старой видеокассете, которая была у моей мамы в ее комнате, кассеты постоянно застревали, и это был единственный фильм, который видеомагнитофон мог воспроизвести. Когда я впервые посмотрела фильм, он напомнил мне о мальчике, которого я встретила на окраине города, надеясь, что смогу хоть краем глаза увидеть, как живут более удачливые люди, когда я перепрыгнула через забор и столкнулась лицом к лицу с мальчиком. Мальчиком, который слушал все, что я говорила. Были времена, когда он терялся в мыслях, выражение его лица становилось пустым, а затем он выглядел так, будто он встревожен. Я всегда задавалась вопросом, что его тревожит. Он никогда не говорил мне, а я никогда не спрашивала. Он не спрашивал, откуда я родом или где именно я живу. Думаю, было очевидно, что я не живу на красивой улице, усаженной деревьями, полной дорогих домов, на которой жил он.

— Я обещаю. Особенно тебе. Я никогда не смогу запугивать тебя, Руби. Если кто-то попытается запугать или причинить тебе боль, я побью его.

Я улыбнулась этому признанию, глядя на свои грязные ногти от ломания веток на мелкие кусочки. Мой настоящий защитник. Я знаю, что он был всего лишь мальчиком моего возраста. Но было приятно, что нашелся кто-то, кто был готов взять на себя эту роль. Я подняла глаза, и его темные глаза следили за движением моих пальцев, пока он наблюдал, как я пачкаю одеяло.

— Обещаешь?

— Я обещаю. Всегда.

— Эй, ты в порядке? — Шепчет Патрик.

Мои глаза быстро открылись, и я поняла, что попала в ловушку одного из своих воспоминаний, по крайней мере, одного из хороших.

— Да.

Я вижу, как он напрягается, а его голова опускается, как будто он не просто разговаривает со мной. И тогда я понимаю, что вызвало эту реакцию, когда чувствую, как скамейка вибрирует, когда кто-то садится справа от меня. Моя голова наклоняется, и мое сердце начинает биться как барабан в ушах. Мой живот сжимается в узел, и запах его одеколона дает мне понять, что он реален. Что он рядом со мной.

Кай.

Его губы кривятся в усмешке.

— Я хочу прояснить, что то, что я дружу с Тайлером, не означает, что это относится и к тебе.

— Мне тоже приятно тебя видеть, Кай.

Даже несмотря на то, что он ведет себя со мной как полный придурок прямо сейчас, это не меняет того факта, что сейчас он еще прекраснее, чем, когда мы были моложе. Я знала еще в детстве, что он будет потрясающе прекрасен, когда вырастет. Он темный и пугающий, и впервые оказавшись рядом с ним, я нервничаю. Я нервничаю, потому что это не тот Кай, которого я знала. Кай, которого я знала, никогда не заставил бы меня чувствовать себя неполноценной. Он никогда не заставил бы меня чувствовать себя так, как сейчас. Одинокой.

Забавно, что люди, которых ты хочешь изменить, не меняются, а те, от кого ты меньше всего ожидаешь перемен, меняются к худшему. В конце концов, они оставляют тебя разочарованным. Это как личное предательство, в надежде, что их сердце было в том же месте, что и твое.

— Хотел бы я сказать то же самое. — Он приближается, и мои мышцы напрягаются в ожидании удара, который, я знаю, он мне нанесет. — Я пришел сюда не для того, чтобы поздороваться или восстановить связь. Я пришел, чтобы убедиться, что ты получила сообщение от меня, а не от кого-то другого. Держись подальше от меня и моей команды, включая Тайлера. Ты сделала достаточно, просто появившись из отбросов, из которых ты вышла, чтобы мутить его жизнь. Никто не хочет, или не нуждается в тебе здесь.

Мой взгляд метнулся в его сторону. Гнев кипел в моих венах от его слов. Слова, которые пронзали меня изнутри, прокручивались в моей голове. Он изменился. Я поняла, просто взглянув на него сегодня, что внутри него таится что-то темное. Мой идеальный парень никогда не был бы человеком, которого я не могла бы выносить, но, как и все в моей жизни, все, кого я когда-либо знала, оставляли меня с болью и разочарованием. Я не могу изменять людей, и я не смогу изменить то, кем он стал, и того, что он не хочет, чтобы я была рядом.

— Знаешь, ты не можешь причинить мне боль больше, чем другие люди. Я вижу, что ты изменился… и не в лучшую сторону.

Он усмехается и понижает голос, чтобы никто не мог услышать его следующих слов.

— Тебе не нужно притворяться, Руби. Я знаю, что ты просто жалкая неудачница, которая, вероятно, просто пыталась что-то от меня вытянуть, когда нам было по одиннадцать, но поняла, что единственное, что я могу предложить, — это разговор у дерева на заднем дворе. Ты не знаешь меня, и я не знаю тебя. Ты как нежеланная крыса, которая ищет следующий дом, чтобы ограбить. Я прав? Разве это не то, чем ты занимаешься? Воровством. — Я втягиваю воздух, пытаясь сдержать гнев, который хочу выплеснуть. Он ничего не знает. Он не знает меня и не знает, через что я прошла. Если бы он только знал, что мне пришлось воровать, чтобы выжить, но ему все равно. Ничто в этом Кае не похоже на того Кая, которого я знала много лет назад.