Что, помимо прочего, удручало Райма, так это невозможность снять напряжение. Закрыв глаза и стиснув зубы, он терся затылком о подголовник кресла-каталки.

Он попросил Тома налить ему виски.

— Разве вам не потребуется свежая голова?

— Нет.

«Шел бы ты к черту», — подумал Райм и еще крепче сжал зубы. Он представил себе, как команда Деллрея окружает дом Шейлы Горовиц, а Закс идет впереди оперативной группы. Он мучительно переживал за нее. Она была слишком безрассудной.

Он вздрогнул, когда в наушниках раздался ее шепот:

— Райм, ты меня слышишь?

— Говори, Амелия.

— Не называй меня по имени — это плохая примета.

Он попытался рассмеяться: мол, сам не хотел — так вышло.

— Я у д»ери в квартиру. Оперативники собираются взломать ее, Они считают, что там его нет.

— На счет три... — Райм услышал голос Деллрея. — Раз...

Рвйма разрывали противоречивые желания. Он жаждал поймать Танцора — и страшно боялся за Амелию.

— Два...

Закс, черт тебя побери, не хочу так за тебя волноваться.

— Три...

Он услышал негромкий щелчок. Что ты делаешь, Закс? Он хотел спросить, но побоялся отвлечь ее именно в этот миг.

Затем он услышал такое, от чего волосы у него встали дыбом: у Закс перехватило дыхание.

— Господи, Райм. Эта женщина... Горовиц. Она в холодильнике. Мертва... Рот залеплен упаковочной лентой. И еще — здесь чем-то пахнет. Чем-то непонятным.

— Хорошо. — Райм всегда учил ее принюхиваться на месте преступления. — Но что значит «непонятным»?

— Ну, чем-то кислым, химическим. Не могу определить.

— Закс! Так пахнет взрыватель замедленного действия. Там бомба! Уходите немедленно!

Райм услышал какой-то шорох, тяжелое дыхание, а секунду спустя прогремел взрыв. От грохота заложило уши.

— Нет! — крикнул он. — Нет!

Он посмотрел на Селлитто, который не отводил глаз от его перекошенного ужасом лица.

— Что случилось? Что случилось? — повторял детектив. .

Закс была вся в копоти и выглядела контуженной.

— Райм, только без нагоняев. Да, я была дурой, но тогда я об этом не думала. Я просто действовала.

— Что случилось?

Он был так счастлив видеть ее живой и невредимой, что суровое выражение моментально исчезло с его лица.

— Я уже вошла, когда увидела за дверью бомбу. Вытащила тело из холодильника и хотела доволочь его до кухонного окна, но не успела — бомба взорвалась. Основной удар пришелся на труп.

Мэл Купер просмотрел вещдоки из сумки, которую передала ему Закс, изучил копоть и куски бомбы.

— Списанная армейская. Она никуда нас не приведет.

Зазвонил телефон Селлитто, тот ответил, молча выслушал и кивнул головой.

— Спасибо, — произнес он и выключил телефон.

— Что? — спросила Закс.

— Джерри жив, но потерял руку, — вздохнул детектив.

— Господи, как не повезло, — прошептал Райм. — Я могу с ним поговорить?

— Нет, — ответил детектив. — Он спит.

— Мне очень жаль, Лон.

Селлитто мотнул головой так же, как это делал сам Райм, отвергая соболезнования.

— Нам о другом надо побеспокоиться.

Вот именно. Райм и Закс уставились на доску с набором улик. Нужно было анализировать и анализировать — в этом заключалась их работа. Но Райм начал терять уверенность в собственных силах.

Знаменитый французский криминалист Эдмон Локар утверждал, что при встрече преступника с жертвой обязательно происходит передача улик. Пусть на уровне микрочастиц, но происходит. Райму, однако, казалось, что призрак, которого они называют Танцором Смерти, способен опровергнуть принцип Локара.

Райм закрыл глаза. Секунду спустя он услышал голос Тома:

— Почти одиннадцать. Пора спать.

Иным ничего не стоит отвлечься от собственного тела, просто забыть о его существовании, но тело Линкольна Райма не допускало, чтобы о нем забывали. Пролежни могли привести к заражению крови, а скопление мокроты в легких — к пневмонии. Простое переутомление могло вызвать инсульт.

Многообразны лики смерти.

— Ложитесь. Вам нужно поспать.

Райм неохотно согласился. Он устал, страшно устал.