— Сенар, послушай, время уже позднее, но не мог бы ты раздобыть чернил и слегка сполоснуть эту склянку?

— Мигом, сир! — Мальчик сжал бутылку обеими руками и побежал к лестнице.

Шустрый малый. Пора взять кого-нибудь помоложе в пару к Леви. Фронадан неспешно прошелся из угла в угол, представляя, что скажет на это старый камердинер. Луну, выглянувшую после метели, снова заволокли тучи, и в комнате стало темнее, только теплый свет камина играл бликами на стеклышках в сетке оконной рамы. Тишина окутала замок, но именно в такое время работалось лучше всего.

Громкий стук внезапно прервал тишину. Капитан Белард был у него вчера, но кто это мог быть, если не он? Фронадан подошел к двери.

— Да? — спросил он, прислушиваясь.

— Э-э-э, граф… простите за поздний визит… — Нерешительный голос Годрика звучал совсем тихо.

— Сейчас-сейчас, — Фронадан подскочил к сундуку, где лежал меч, положил его на стол и только после этого открыл дверь.

Лицо Годрика выдавало страх, но Фронадан не сразу это заметил, оглядывая гостя, — из-под камзола герцога выглядывала кольчуга, на поясе висели меч и кинжал. Граф поздравил себя с предосторожностью: сложно представить более нелепый наряд для ночных прогулок. Он немного подвинулся, делая приглашающий жест. Годрик вошел и остановился посреди комнаты. Фронадан выглянул в коридор — тот был пуст — запер дверь и встал у стола рядом с мечом.

— Лес держит нас, будто в ладонях, — герцог поднял чуть дрожащие руки, сжимая в воздухе что-то невидимое.

— Что? — Фронадан подумал, что ослышался.

— Я должен поговорить с вами начистоту… — Годрик запнулся, словно что-то сдавило ему горло.

Чувствуя, сколь многое зависит от этого разговора, Фронадан слушал молча. Он уже сделал все, что мог, и Годрику никогда не выхватить свой меч быстрее, чем он поднимет свой.

— Я… Я требую полной независимости. — Глаза герцога расширились.

Фронадан чуть не рассмеялся. Происходящее было нереально, как сон.

— Послушайте, герцог, вы мне нравитесь и я хочу помочь. Вас используют. Чья это игра? Просто скажите мне все, как есть. Я примирю вас с королем.

— Это моя игра, — в этих словах звучала уязвленная гордость. — Я коронуюсь, как единоличный правитель своих земель.

— Нет. Этого не будет. Никогда.

Герцог отступил на шаг.

— Будет!

— Послушайте, герцог, — Фронадан перешел в наступление, ситуация летела ко всем проклятым, — сила войск короля слишком велика для вас. Вы не понимаете. Полная торговая блокада…

Ощущение, что прямо у него в руках ломается хрупкий сосуд, заключавший в себе мир королевства, росло с каждым мгновением. Годрик пятился и мотал головой, как оглушенный.

— Так будет… Будет! — Он вдруг развернулся и сильным ударом вышиб засов из скобы.

Просто немыслимо! Куда он уходит? Что это — открытый вызов? Годрик рванул дверь на себя, но засов, качающийся на штыре, ему помешал.

— Демон вас побери! — зарычал он, стуча по дереву кулаком. Фронадан примирительно вскинул руки, стараясь докричаться до спятившего герцога, но тот уже вырвался наружу. Фронадан схватил ножны с мечом и кинулся к сундуку — достать укрытые на дне латы — но… Если бы не проклятый засов, он понял бы на мгновение раньше, что стук был сигналом. Коридор наполнился металлическим лязгом, Фронадан кинулся было к двери, но понял, что ему не успеть. Если бы ее пришлось ломать, он мог бы накинуть броню и найти шлем. Теперь было поздно. Дверь с грохотом ударила о стену, когда ее откинуло волной закованных в доспехи воинов.

Фронадан обнажил меч, намотал на руку плащ и опрокинул перед собой стол — пролитые чернила струйками потекли по столешнице. Солдаты заполняли комнату и только у первых в руках были мечи, остальные держали оружие в ножнах. Что ж, похоже, они не собираются его убивать. Но дать заточить себя в этих ненавистных стенах? Никогда! Фронадан переступил с ноги на ногу и крепче сжал рукоять меча. Он не боялся за свою жизнь. Но он не мог поставить короля в положение, когда за эту жизнь придется торговаться.

Вбежал последний солдат, и в комнате повисла гробовая тишина. Фронадан приготовился к нападению. Он не мог сказать, было ли ошибкой беренцев то, что они вошли всей толпой внутрь, но сразу понял, что надежда на спасение есть: теперь прямо напротив двери стояло всего несколько воинов, и если он сможет пробиться сквозь них прежде, чем за спиной сомкнутся, как клещи, края отряда, то попадет в пустой коридор и сумеет добежать до комнат, где ночуют его люди. Граф поднял обмотанную руку и ринулся вперед.

Он попытался раскидать мешающих воинов по сторонам, и это почти удалось — опрокинутый стол прикрывал его справа — но последние двое беренцев встретили атаку с не меньшим напором. Фронадан вскинул руку с плащом и, успев схватить под ребра удар латного кулака, со всей силы опустил меч на молодого солдата. Он не видел, попал ли в щель между шлемом и латами, так как в этот же миг тяжелые удары обрушились ему на спину.

Прорыв был сорван, и беренцы насели со всех сторон. Трое вывернули левую руку за спину, еще двое повисли на руке с мечом — лезвие вспороло у одного суконную покрышку лат прямо под горлом, но прошло мимо шеи. Он пнул второго по колену и тот чуть не упал, но первый уже далеко заломил руку и ударом по кисти выбил меч. Слева тоже поднажали и Фронадан согнулся — оба плеча рвала боль. Он уже едва не ткнулся в пряжку собственного пояса, но все же приготовился рвануть вверх, когда получивший от него удар солдат сам ударил его под колено. Фронадан пошатнулся, и с другой стороны тут же нашлись желающие повторить этот трюк. И хотя граф увернулся, через мгновенье по ногам били все. Сбоку навалились и он рухнул на пол, чувствуя, как ослабла в этот миг хватка сзади. Это был шанс, крошечный, но шанс вывернуться, и он уже поворачивался на спину, когда из коридора вдруг послышался громкий топот и бряцание доспехов. Подмога. Фронадан замешкался всего на мгновенье, но тут же кто-то оглушил его рукоятью меча по затылку. "Теперь уж никакой надежды", — пронеслось в голове перед тем, как он провалился в темноту.