Снаружи послышались голоса. Это были, конечно, мужчины, и больше, чем один, хотя говорил всё время один человек – остальные лишь смеялись и соглашались. Все вошли внутрь.

– Похоже, наша маленькая гостья проснулась.

Так, Нэнси, спектакль начинается.

Кто-то сорвал у неё с головы мешок, и она увидела мужчину – чисто выбритого, круглолицего, с повязкой на глазу.

– Какую симпатичную сучку прислали! Гораздо лучше, чем то ничтожество, которое сейчас избивают в камерах.

Он знает про Анри? Да нет же, соберись, Нэнси, он про Саутгейта.

– Они понадеялись, что вымя спасёт твою шею, так? Ну давайте, заставьте нас, французов, бегать по вашей английской указке. Так, манда?

Она оглядела его сверху донизу. Некоторые из его мужчин замялись.

– Так, Гаспар, – спокойно сказала она. – Мне даже сказали, чтобы я тебя трахнула, если сочту нужным. Но, знаешь, даже не уверена, что бы я предпочла – это или цианистый калий.

Несколько человек усмехнулись. Если они и ожидали чего-то от милого ротика женщины, засланной англичанами, то уж точно не таких выражений на народном французском. Гаспар – а это точно был он – скривился. Нужно закрепить преимущество.

– Но я могу предложить вам поддержку из Лондона. Честную поддержку. Оружие, деньги. Всё, что вам понадобится, чтобы отбить страну.

– Чушь. Вы хотите нашу землю. Чтобы мы танцевали под вашу дудку.

– Вы можете мне доверять.

– Это будет сделка с дьяволом. Ты хуже, чем немцы, лживая манда.

Он наклонился к ней ближе – от него воняло потом и нестиранной одеждой. Она позволила себе капельку презрения.

– Боже! Это что, твоё любимое слово? Тебе нравится его произносить? Наверное, настоящую давно не видел? – Стоящие за его спиной усмехнулись. – Если ты можешь хотя бы ненадолго отвлечься от этой темы и послушать меня, я повторяю – мы ваши союзники. Предлагаем оружие. Деньги. Помощь вашим семьям, разведданные из Лондона. А вообще, ты сейчас смотришь на Белую Мышь из Марселя, яростную патриотку Франции, как и все вы. Гады такие.

Стоящие за ним были готовы разразиться аплодисментами – Нэнси это чувствовала. Этой толпой можно управлять. Краем глаза отследив их реакцию, она краем губ улыбнулась. Это было ошибкой. Как только она отвела от него взгляд, Гаспар выбил из-под неё стул, и она упала, неудачно приземлившись плечом. Из лёгких пропал весь воздух, а по телу разлилась боль.

– Лживая ты сука! Я знаю про Белую Мышь из Марселя. У неё перестреляли всех людей, пока она скакала по округе и тратила деньги своего богатого старика-мужа. В Оверни никто не будет оплачивать твои причёски и игры в солдата.

Она попыталась вдохнуть.

– Мой муж – герой, а ты – мешок с дерьмом. – Ей не хватало воздуха произнести это достаточно громко. Гаспар что-то держал в руке. Он присел и показал ей её собственное обручальное кольцо.

– Тогда почему оно в твоём рюкзаке, а не на пальце?

– Отдай! – закричала она, как ребёнок, которого обидели в песочнице. – Я сняла его, чтобы палец себе не оторвать во время прыжка из грёбаного самолёта, придурок.

Она попыталась извернуться и нанести удар ногой, но он предусмотрительно отошёл в сторону, пнув перевёрнутый стул. Нэнси лежала теперь на спине, руки по-прежнему были связаны. Она согнула ноги, чтобы встать на колени, но он оседлал её, навалившись своим весом ей на бёдра. По лицу текло что-то тёплое. Кровь от того удара по голове. Кровь текла ей в глаз, слепя и причиняя острую боль. Он наклонился, зажав обручальное кольцо между большим и указательным пальцем.

– А что нам мешает убить тебя прямо сейчас? Возьмём себе пачку франков, зашитую у тебя в подкладке сумки, закопаем твой труп и скажем, что ты к нам не добралась. У тебя же немало нала с собой. А кольцо мы, может, даже в Марсель отправим. Если твой бедный муж выживет, может, найдёт себе кого покрасивее и передарит.

Он немного сдвинулся, и она почувствовала у себя на бёдрах его ляжки. Набрав воздуха в лёгкие, она постаралась говорить громче, чтобы было слышно всем:

– Если ты это сделаешь, то больше денег из Лондона не увидишь. Они уже знают, что я благополучно приземлилась и меня встретили. Я подала им сигнал с земли. Если хочешь оружие и денег побольше, чем та мелочь из моей сумки, тебе придётся работать со мной. Так что отвали и дай мне поработать. Если твоим людям не нужны пулемёты, сапоги и сколько угодно сигарет, то, я уверена, найдутся те, кому всё это пригодится.

Он посмотрел на кого-то, кого ей не было видно.

– Это правда? Она отправила сигнал?

Чёрт. Тардиват здесь. Он прекрасно знал, что ничего она не отправила. Он ни на секунду не отлучался от неё с тех пор, как она приземлилась на это проклятое дерево.

– Да, как раз в этот момент я её и увидел, – равнодушным, даже скучающим тоном сказал Тардиват.

– Сука, – сказал Гаспар и завёл назад кулак. У неё не было возможности защититься. Ещё одна вспышка боли, затем тишина.

Когда она пришла в себя, рядом был Тардиват. Они по-прежнему были в сарае, но уже вечерело. Она заметила, что у стен валяются старые коробки и сломанная мебель. Значит, вот где заканчивают свои дни сломанные и бесполезные вещи. Кто-то – возможно, Тардиват – развязал ей руки и ноги и накрыл одеялом. Увидев, что она открыла глаза, он протянул ей флягу. Она жадно приникла к горлышку, напилась, поблагодарила и вернула её. Он кивнул, забрал флягу и достал из нагрудного кармана её обручальное кольцо.