Шрифт:
К его разочарованию, большинство родителей отказывались от предлагаемых им массивных посеребренных рам, предпочитая напечатать фотографии на подушках, пазлах, бейсболках и кружках.
Утром на съемку к Таро приходила молодая пара японцев — сделать фото для свадебных приглашений. Его всегда поражало, насколько японцы миниатюрны. Да и они, казалось, испугались его габаритов и серьезного выражения лица, но он разрядил атмосферу шуткой и широкой улыбкой, сразу став похожим на медведя. Во время съемки они смеялись над его остротами, не замечая, что глаза у него всегда остаются серьезными, даже если он улыбается.
Он как раз заканчивал разбирать свет после съемки и убирал в чехол последний софтбокс, когда к двери подошла невысокая рыжая женщина. Она попыталась зайти внутрь, но, поняв, что дверь заперта, постучалась в окно. Таро показал ей на надпись в нижней части окна: «Звоните в звонок». Улыбнувшись, он жестами объяснил ей, что нужно звонить. Она закатила глаза и нажала на кнопку. Он снова улыбнулся, одобрительно поднял вверх большие пальцы и отпер дверь.
— Здравствуйте, я старший инспектор Мосс, — сказала она, показывая удостоверение. — Можете уделить мне несколько минут?
— Конечно, — улыбнулся он и пропустил ее внутрь.
Глава 55
— Чем могу помочь? — спросил он, пригласив Мосс сесть на необъятных размеров кресло, которое он использовал для съемки.
Рядом на штативе стояла камера, несколько стоек освещения, а у стены висел огромный лист белого светоотражающего фона.
Мосс села и достала из сумки папку.
— Мне нужно задать вам несколько вопросов о вашем бывшем сотруднике Джозефе Питкине. Он у вас работал в течение шести недель в начале 2016 года.
— Да, верно.
— Можно спросить, почему он уволился?
Таро с сожалением кивнул.
— Боюсь, мне пришлось его уволить.
— Почему?
— Он был… нечестен. Кое-что украл у меня.
Мосс кивнула.
— Насколько серьезен был ущерб?
— Ничего особенного. Если правильно помню, фунтов пятьдесят.
Мосс огляделась и посмотрела на кассовый аппарат у стены.
— Вы сообщили в полицию?
— Нет.
— А в центр занятости?
— Не помню. Это было почти два года назад.
— Джозеф стоял на учете, и консультант нашел ему работу у вас. Кто-то потом с вами связывался, пытался узнать, почему он так быстро уволился?
— Да, думаю, кто-то связывался, — сказал он, но больше ничего не добавил.
Он снова улыбнулся, подошел ближе и уселся на ручку кресла напротив Мосс. На нем был элегантный коричневый костюм-тройка. Из кармана свисала золотая цепочка часов.
— Можно узнать, в каком жанре вы снимаете?
— Портреты в основном. Молодые пары, маленькие комочки радости… — он указал на галерею портретов на стене. — В девяти из десяти случаев ребенок, когда его сажаешь перед камерой, начинает изо всех сил кричать. Хотя при виде меня дети и без камеры пугаются.
— А другого рода фотографии делаете?
— Свадьбы еще. Любые заказы, которые поступают.
— А эротические съемки?
— Вы имеете в виду, для себя? — снова широко улыбнулся он.
— Нет, — ответила она.
Он был хорош собою, но было в нем что-то, отчего Мосс было некомфортно в его обществе.
— Простите, неудачная шутка.
Она отмахнулась от извинений.
— Как бы вы оценили профессионализм Джозефа как фотографа?
— У меня не было возможности оценить его, он слишком недолго здесь работал.
— Но он фотографировал здесь?
— Да.
— Что?
— Я разрешил ему сделать съемку молодой пары.
— Он проявлял интерес к съемке голых людей или чего-то подобного? Не знаю, как лучше сформулировать.
— Обнаженная натура? Нет. Я этим не занимаюсь. Знаете, у меня после утренней съемки в горле пересохло. Может, принести вам чашку чая? Заодно я поищу в своих записях — возможно, у меня остались какие-то записи по поводу Джозефа и переписка с Центром занятости.
— Хорошо, спасибо.
Таро встал и вышел в заднюю дверь, закрыв ее за собой.
Мосс огляделась. В углу стоял фотопринтер со стикером «Фото за час». Он был покрыт пылью и завален всяким мусором. Над ним в шкафу были выставлены образцы изделий для нанесения фотографий: чашки, пазлы, магниты, кепки и подушки. На всех предметах было напечатано шаблонное фото девочки с желтым шариком. На другой стене висели портреты, сделанные Таро, — в основном малышей.
Мосс подошла к кассе. За ней висели полки с наградами, в том числе призовые пластинки 1991 года, когда «Камера-обскура» выиграла в номинации «Бизнес-проект года» южной части Лондона. И была фотография мужчины — старшей копии Таро, скорее всего, его отца — с женой и детьми перед магазином.