Она протянула руку, чтобы забрать сережки.

— Я все равно хочу забрать их на анализ.

— Это все? Не хотите ли забрать также кровь или мочу? А может, снять отпечатки пальцев здесь отовсюду?

— Только серьги, — сказал Питерсон, глядя ей прямо в глаза.

— Отлично. Забирайте, проверяйте, но вы лишь потратите время. И, я предупреждаю вас, если я обнаружу потом какой-либо ущерб, даже самый незначительный, я подам в суд на вас и на полицию. Деньги на это у меня есть.

Питерсон сложил серьги в контейнер и вышел из комнаты вместе с остальными сотрудниками. Никто не сказал ни слова, пока они не вышли на улицу и не подошли к машинам.

— Черт, — выругался Питерсон, со всей силы ударив кулаком по капоту. — Твою мать!

Мосс постепенно приходила в сознание. Вокруг была кромешная тьма. Она лежала на спине на чем-то жестком. В голове пульсировало. Она сделала вдох и ощутила сильный запах пота, от которого ее чуть не вырвало. Когда она поняла, что рот заклеен скотчем, ее охватила паника. Окончательно придя в себя, она поняла, что и руки и ноги у нее связаны. Она сглотнула и попыталась успокоиться. Прислушалась. Что-то тихо зашипело, раздался глухой хлопок, и в углу появился маленький голубой квадратик. Через несколько секунд он исчез.

Мосс снова сглотнула. В горле было сухо и липко. Она попыталась сдвинуться вправо и влево, чтобы понять, что вокруг. Связанными руками она нащупала сбоку металлические решетки. Они же были под ногами и над головой. Сердце в панике забилось быстрее. Эмоции обуревали ее. Она — в клетке!

«Спокойствие, спокойствие, спокойствие», — говорил голос в голове. Она попыталась вспомнить техники осознанности, которые практиковала Силия, чтобы унять тревогу. Сколько раз она подтрунивала над женой, что та везде носила с собой книгу на эту тему! Сейчас же она жалела, что не читала ее. Мосс постаралась вспомнить, что рассказывала ей Силия. Нужно концентрироваться на происходящем и не позволять эмоциям взять верх. Она попробовала сосредоточиться на холоде от пола под спиной. По ощущениям, это было дерево.

Что это за синий огонек? Похоже на пламя. Маленькое пламя в квадратном отверстии в бойлере. Она решила сесть, чтобы увидеть объекты, которые осветит этот огонек, если снова загорится.

Мосс попробовала стабилизировать дыхание. Ей казалось, она не может набрать в ноздри достаточно воздуха. Она пыталась принять сидячее положение, но попытка не удалась, потому что пульсирующая в венах кровь устремилась в голову, которая готова была взорваться. Ее снова начало тошнить. Перспектива захлебнуться в собственной рвоте казалась абсолютно реальной.

Она медленно легла и стала делать глубокие вдохи и выдохи, стараясь дотянуться щекой до холодного пола. Мысли ее вернулись к тому, что произошло. Она вспомнила рисунок противогаза и момент, когда у нее в голове сложился пазл. Конечно же, он тоже все понял.

На Мосс снова накатила паника. Он ее убьет. Огонек в бойлере загорелся снова. Значит, она, скорее всего, в подвале. Связанная. С кляпом во рту. В клетке. Снова накатили страх и безнадежность. Перед глазами всплыло лицо Джейкоба, его красивые глаза и искренняя улыбка, его запах. Он так любит обнимать ее за растущий живот и стоять у нее на стопах. Так они с ним катались по комнате. И Силия — такая красивая, с добрым лицом и светлыми волосами. Как она могла уйти из дома, не обняв их, не сказав, что любит?

У нее на глазах выступили слезы, и это придало ей силы для борьбы. Она сделала несколько вдохов и медленно села, пытаясь вспомнить, с какой стороны загорается огонек. Упершись головой в прутья с левой стороны, она встала. Голову пронзила страшная боль. Она снова сконцентрировалась на дыхании. Таро снял с нее куртку, и руки были связаны скотчем спереди от запястий до костяшек пальцев. По степени клейкости Мосс поняла, что это малярная лента.

Где-то справа раздался щелчок, и снова загорелся голубой огонек. Перед глазами все плыло, но она смогла увидеть очертания бойлера сверху на стене и поняла, что ее клетка стоит на полу. Огонек потух, и она снова погрузилась во тьму.

Снова вернулась тошнота, и начало сводить мышцы спины и задней поверхности бедра. Связанные ноги, безусловно, ограничивали движения, но из-за туго связанных и вытянутых вперед рук она не могла принять сидячее положение. Судороги усилились, и она скрючилась от боли.

Дыши, дыши, дыши. И боль пройдет. Когда терпеть стало невыносимо, Мосс закричала. Плечи у нее были развернуты, локти сведены вместе. Она вспомнила, как когда-то смотрела в Интернете видео, в котором американский специалист по самообороне объяснял, что делать, если вам связали руки малярной лентой. Походы на мастер-классы по самообороне были еще одним хобби Силии. Она хотела, чтобы и Мосс ходила с ней, но расписание занятий всегда пересекалось с работой. И тогда Силия показала ей это видео на «Youtube». В нем мужчина поднимал связанные руки над головой и опускал их так, что они ударяли в живот и расходились. Разгадка трюка крылась в особенностях растяжимости малярной ленты. Если тянуть ее в одну сторону, она просто растягивается, как упругая жвачка, но воздействуя на нее определенным образом, можно добиться того, что она порвется вдоль прожилок.

Мосс сделала глубокий вдох и подняла руки, но в темноте не рассчитала траекторию и ударила связанными запястьями прямо себе по носу. От неожиданности она всхлипнула и запаниковала, потому что из носа тут же потекла кровь. Она согнулась, но со связанными руками невозможно было ничего сделать. Дышать стало гораздо сложнее. Стоя в темноте, она начала захлебываться в собственной крови.

Т неспешным шагом шел домой, наслаждаясь прогулкой по жилым улицам. Ему нужно было подумать. Свою жизнь он воспринимал как баланс света и тьмы. Изготовление семейных портретов представлялось ему чем-то настолько странным и обыденным, что он воспринимал эту деятельность как свет. А когда он закрывал магазин и оставался один, наступала тьма.