— Что-о-о-о? — поперхнулся Сабалей. — Какие слухи?

— Любые, — я пожал плечами. — О том, что я равк… Или изгнанный из Академии младший мастер… Или внебрачный сын графа вил Кьера или самого императора… Мне без разницы.

Марк понимающе улыбнулся, а вот на лице Сабалея читалось искреннее недоумение.

— Но зачем, добрый юноша? — спросил он.

— Люблю купаться в лучах славы, — совершенно серьёзно ответил я. — И готов платить за внимание толпы звонкой монетой.

Я подбросил золотой дукат в ладони. Сабалей проводил его короткий полёт заворожённым взглядом.

Разумеется, истинные причины, вынудившие меня обратиться к бывшему актёру, были совсем другими.

Во-первых, в океане дезинформации человеку без лица будет труднее собирать сведения обо мне. А во-вторых, нужно смотреть в будущее. После битвы под Древними Сводами по городу наверняка поползли слухи о том, что я дикий маг. Не могли не поползти, учитывая, сколько людей видели моё колдовство… А раз так, то до доноса в инквизицию оставался всего один маленький шажок.

И пусть сейчас братьев-инквизиторов здесь нет, но всё могло измениться в любой момент. И тогда моя судьба будет зависеть исключительно от случая, а полагаться на случай — это последнее дело.

Опасную информацию невозможно изъять из инфополя. То, что туда попало, остаётся там навечно. И неважно, интернет это или сплетничающие бабки на лавке у подъезда — разницы никакой.

Однако если информацию нельзя изъять из информационного «океана», то её следует утопить… Утопить в бесконечном потоке слухов. И чем бредовее они будут, тем лучше.

— Хорошо, добрый юноша, — кивнул Саблей, — я согласен помочь тебе… Но столь сложную работу трудно сделать в одиночку — мне понадобятся помощники…

— И? — спросил я, хотя прекрасно понимал, к чему клонит мой собеседник.

— И мне придётся им платить, — сразу же пояснил Сабалей. — А денег у меня нет… Честные люди, как тебе должно быть известно, всегда бедны, добрый юноша.

— Честные — да, — кивнул я. — Но у тебя наверняка найдётся пара монет на благое дело.

— Ты ошибаешься, добрый юноша!

— Ну, тогда тебе придётся проявить смекалку, — я снова подбросил золотой дукат в воздух. — Если ты, конечно, хочешь получить оплату.

Выдавать бывшему актёру аванс я ни в коем случае не собирался. Когда имеешь дело с прохвостами, нельзя идти у них на поводу. Никаких денег, пока работа не будет выполнена на сто процентов.

Сабалей заметно погрустнел, но кивнул. Спустя мгновение он вместе с Молчуном отправился вниз, с явным намерением безотлагательно приступить к исполнению своих новых обязанностей. Вот что значит правильная мотивация — ещё полчаса назад человек жаловался на старость и хронический недосып, а теперь был готов к трудовым свершениям. Настоящий «стахановец», ни дать ни взять.

— Судя по тому, что ты приказал собрать только три дуката, я на прибавку к жалованию могу не рассчитывать? — усмехнулся Марк. — Или у тебя нет для меня никакой работы?

— Наша дружба слишком чиста, чтобы марать её презренным золотом, — хмыкнул я. — И работы для тебя у меня действительно нет… Но есть небольшая просьба.

— Твои просьбы хуже любой, даже самой тяжёлой и грязной работы, — Мрак вздохнул. — И чего ты от меня хочешь? Чтобы я убил кого-нибудь из твоих многочисленных «друзей»?

— Нет, — я качнул головой. — Мне нужна сущая мелочь… Я хочу, чтобы ты устроил для меня одну встречу.

— И с кем же? — Марк с подозрением прищурился.

— С Вороном, — просто ответил я.

Глаза разведчика расширились от удивления.

Глава 9

— Я тебя не понимаю, Феликс, — с холодной настороженностью сообщил Марк. — Думаешь, у меня есть связь с Вороном?

— Нет, — я качнул головой, — не думаю.

— Тогда я ещё больше тебя не понимаю, — разведчик нахмурился.

— Ничего страшного. Это дело поправимое.

Марк поморщился. Ему явно не понравилось начало нашего разговора, что, впрочем, было совершенно неудивительно. Разведчик привык анализировать информацию, и её недостаток сильно его нервировал.

— Ты пойдёшь в замок… — начал говорить я, однако Марк тут же перебил меня.

— Уже ходил, — с нотками сарказма в голосе произнёс он, — но меня не пустили. Наш славный сеньор отказывается принимать своих верных подданных, пока его земли не будут очищены от разбойного люда.