— Вставай, друг мой, — выдохнул я, пару раз скрутив корпус, чтобы разогнать кровь по мышцам. — Нас ждут великие дела.

— Мне снился дивный сон, милостивый государь, — с мечтательным вздохом сообщил Большой. — В этом сне не было тебя, но зато были изысканные яства, благородное вино и светлоокие девы, изнывающие от желания одарить меня своей любовью…

— Вина и яств не обещаю… — я выполнил ещё несколько разминочных упражнений, а затем упал на пол и быстро отжался три десятка раз. — Но девы будут… Мы с тобой идём в бордель…

— Ты предлагаешь мне отправиться в оплот греха и порока? — Большой резко сел, свесив ноги с кровати.

— Вроде того, — кивнул я.

— Тогда чего же мы ждём?

Большой спрыгнул с кровати, на его лице читался неподдельный энтузиазм. Я же, усмехнувшись, перешёл от отжиманий к приседаниям. Пусть теперь моё главное оружие — это магия, но тело в любом случае нужно держать в форме.

— Зачем ты истязаешь себя, милостивый государь? — поинтересовался Большой, наблюдая за моими упражнениями.

— Помолчи, — попросил я, замерев в «планке». — Если не хочешь присоединиться ко мне.

Коротышка, которого совершенно не прельщала подобная перспектива, тут же закрыл рот. Он смотрел на меня со смесью удивления и жалости, но с разговорами больше не лез.

Спустя минуту, когда по одеревеневшим от напряжения мышцам пробежалась волна тепла, я поднялся на ноги. Вдох-выдох-вдох. Короткая дыхательная гимнастика позволила унять бешено бьющееся сердце.

Большой, ёрзавший от нетерпения, выразительно посмотрел на меня. Он ждал приказов, команд, распоряжений, однако вместо этого услышал вопрос. Всего один, но зато очень важный — от ответа на него зависело слишком многое. Например, чья-то жизнь.

— С какого расстояния ты можешь гарантированно поразить цель? — спросил я, встретившись с коротышкой глазами.

Глава 10

Большой несколько удивился вопросу, но ответил быстро, без запинки.

— С двухсот шагов я положу болт в медяшку, — сообщил он, — или в чей-то глаз. С трёхсот — в небольшую тыкву… Или голову. Если дальше, то гарантий никаких.

Двести шагов — это сотня метров, а триста, соответственно, — сто пятьдесят. Для винтовки, конечно, и то и другое не дистанция, но для арбалета подобные результаты были чем-то запредельным. Даже очень хорошему стрелку не под силу такие «фокусы» — только выдающемуся… А значит, мало кто будет ожидать прицельный выстрел со столь серьёзного расстояния.

Перед внутренним взором появился план квартала, в котором располагалась «Нежная роза». Затем на воображаемом плане «проступили» два круга: один поменьше, другой побольше. А в их общем центре, словно «яблочко» на мишени, находился бордель…

— Ты что-то задумал, милостивый государь? — спросил Большой. В его голосе слышалось лёгкое беспокойство.

— Не переживай, — «успокоил» собеседника я. — Деньги и тыквы портить не будем…

— Ты хочешь, чтобы я убил кого-то? — напрямую спросил Большой. После «службы» — или, скорее, рабства — у «пальцев», он довольно щепетильно относился к применению насилия.

— Это уж как пойдёт, хотя пока таких планов у меня нет, — усмехнулся я, а затем добавил: — Но ты слышал Марка и знаешь, с кем нам предстоит иметь дело… Город вздохнёт с облегчением, если Безносый Джо и Колченогий Стен скоропостижно покинут этот бренный мир.

Большой едва заметно поморщился, но кивнул. Мой ответ, пусть и не полностью, однако всё-таки удовлетворил его.

Много времени на сборы нам не потребовалось. Ополоснувшись в бочке с водой и переодевшись в чистую одежду, я вновь почувствовал себя человеком. Возвращение в цивилизацию — даже столь убогую, если сравнивать с Землёй — было истинным наслаждением после тягот и лишений походной жизни.

Заглянув к сестричкам и убедившись, что с ними всё в порядке, я спустился на первый этаж. Общий зал встретил меня запахом пива, ароматами немудрёной еды, сонными лицами и негромкими голосами. Здесь царила атмосфера утренней неспешной расслабленности.

Висельник, выглядевший на фоне остальных словно медведь в окружении тощих собачонок, медленно фланировал между столами, небрежно расставляя тут и там миски с дымящимся варевом. Судя по хмуро сведённым бровям, ему не нравилось заниматься столь низкоквалифицированным трудом, однако перепоручить работу оказалось некому.

Варежка, похоже, решил держаться от трактира подальше, чтобы снова не встрять в какие-нибудь неприятности, а Клоп по моему приказу отправился следить за Фольки и Лэйлой. Других же работников здесь попросту не было… Ну, если, конечно, не считать «контуженного» на всю голову Фруас Суара.

Дедуля, к слову, по-прежнему сидел в углу и старательно водил угольком по жёлтым листам огромной амбарной тетради, лежавшей на его тощих коленках. Не знаю, спал ли он вообще или всю ночь так и не сомкнул глаз, увлечённый своим крайне важным занятием.