Зал был практически забит людьми. Кроме моих бойцов, которые приветственно зашумели, стоило мне только показаться им на глаза, за самым большим столом сидели стражники — причём сразу целая дюжина. Защитники правопорядка держали в руках монструозных размеров кружки с пивом и, похоже, собирались как следует отпраздновать окончание смены.

— Ну и ночка… — тяжело вздохнул один из них. Видимо, старший, если судить по жёлтой полосе, украшавшей рукав застиранного бордового кафтана.

Он посмотрел на меня — коротко, но весьма выразительно. Стихийно возникший «фестиваль», случившийся по моей вине, сотрясал город почти всю ночь, и блюстители закона, разумеется, были не очень довольны этим обстоятельством.

— Принеси господам стражникам бочонок твоего лучшего пива, — я ухватил Висельника, который как раз проходил мимо, за край фартука. — За мой счёт.

— Конечно, за твой, — раздражённо буркнул Висельник, плюхнув на ближайший стол очередную миску с едой. — У меня лишних монет нету. А даже если бы и были, я бы не стал тратить их так глупо.

— Это не глупость, — коротко ответил я. — Это инвестиция.

Трактирщик, который сроду не слышал таких слов, цокнул языком, пригладил свою роскошную бороду, а затем махнул ладонью, показывая, что спорить со мной — это гиблое дело.

— С тебя две серебрушки, — сообщил он и, не дожидаясь ответа, скрылся на кухне, откуда спустя полминуты вернулся с солидной, литров на пятьдесят, бочкой.

Пузатая и потемневшая от времени, она своим появлением произвела настоящий фурор.

Мои бойцы, ограниченные «сухим» законом, с тоскливым вожделением пожирали бочонок глазами, а вот во взглядах стражников читалось лишь радостное предвкушение. Узнав о подарке, они зашумели, посмотрели на меня и синхронно подняли кружки к потолку.

Гордый обладатель жёлтой полоски на рукаве кивком указал на свободное место за их столом, предлагая присоединиться к веселью, однако я отрицательно покачал головой. Как известно, с утра выпил — весь день свободен, а у меня на сегодня были большие планы. И столь ранняя попойка в них точно не входила.

Мой отказ не стал поводом для печали. Стражники быстро осушили кружки и сразу же наполнили новые. Прохладное и, главное, бесплатное пиво «смыло» усталость с их мрачных лиц — теперь они поглядывали по сторонам с куда меньшим недовольством.

Хороший знак. С представителями правоохранительных органов лучше поддерживать добрые отношения, но без заискивания и низкопоклонства — как равный с равными.

Для этого сперва нужно было показать силу, что я уже сделал, когда поставил на место командира отряда, вломившегося в лавку к Барталомее. Уверен, о той выволочке, которую получил безымянный пузан, судачила вся городская стража без исключения. Неудачи коллег — это всегда прекрасный повод для сплетен.

Теперь же требовалось продемонстрировать свои добрые намерения. И бочонок пенного подходил для этого лучше всего.

Разумеется, я не надеялся «купить» доблестных блюстителей закона так дёшево, однако в подобных делах важна не столько цена подарка, сколько его своевременность. Уставшие после праведных трудов стражники не просто получили халявное пиво — они ощутили заботу… А это куда важнее денег.

— Твой карлик жрёт уже вторую миску, — Висельник указал толстым как сарделька пальцем на Большого, который действительно за обе щеки уплетал густое коричневое варево. — Маленький, но вместительный.

— Не жадничай, — усмехнулся я. — Пусть кушает — ему ещё расти и расти.

— Единственное, что у него может вырасти — это брюхо, — сообщил Висельник, а затем сунул мне в руки краюху чёрного хлеба и точно такую же миску, какая была у Большого.

Я кивнул в знак благодарности, зашёл за ширму и занял место за столом, за которым уже сидели Барталомея с Марком. Всё складывалось весьма удачно. Прежде чем выдвигаться в сторону «Нежной розы», мне как раз нужно было переговорить с алхимичкой.

Разведчик, меланхолично подносивший ложку ко рту, поздоровался со мной, едва заметно наклонив голову. Судя по отрешённому выражению лица, он готовился к выполнению поручения, целиком погрузившись в собственные мысли.

Барталомея же, державшая в руках кружку с каким-то напитком, напоминавшим по виду кофе, вскочила со своего места как ужаленная. Фиолетовый «румянец», хорошо заметный на лазурных щеках, выдавал её смущение.

— Вы! Ты… Как? Где? Краб! Огромный! Откуда?

Девушка замолчала, не зная, как поступить — то ли броситься ко мне, то ли склониться в приветственном поклоне, то ли засыпать ещё сотней вопросов… Ну, или сделать сразу и то, и другое, и третье. Так и не определившись со своими желаниями, она нелепо подёргалась пару мгновений, а затем, замерла в нерешительной позе.